Мисс Петтигрю живет одним днем - [29]

— Никаких инструкций, — снова попросила мисс Лафосс. — Они только все путают. Ты должна позволить ей действовать самостоятельно. Это самый лучший способ.

— Только не забудьте, — сказала мисс Дюбарри в последней отчаянной надежде.

Мисс Петтигрю понятия не имела, о чем говорили ее новые подруги, но так много их замечаний казались ей странными и непонятными, что она просто решила не думать о них, тем более, что времени задавать вопросы уже не оставалось. Мисс Лафосс распахнула дверь в гостиную, и их глазам предстало захватывающее зрелище.

Мисс Петтигрю моргнула, ослепленная. Комната была полна людей, мужчин и женщин. Их беспорядочные голоса почти оглушили ее. Это была очень большая комната. В дальнем конце находилось что-то вроде стойки, и на ней рядами выстроилось множество бутылок. У нее почти не было времени определиться с впечатлениями, потому что их появление было встречено громкими криками, и их сразу окружило множество людей. Очевидно, что мисс Дюбарри и мисс Лафосс были очень популярны.

— Делисия.

— Эдит.

Мисс Лафосс улыбалась и кивала. Мисс Дюбарри чудесным образом преобразилась. Она смеялась, болтала, шутила. Никаких признаков страха или уныния. Мисс Лафосс продолжала крепко держать руку мисс Петтигрю. Она неуклонно тянула ее через круг гостей. Мисс Петтигрю была уверена, что сказала «Как поживаете?» раз сто, не меньше. Никто не разглядывал ее, никто не смеялся. Хозяйка дома не смерила ее ледяным взглядом. Впрочем, она не знала, кто здесь хозяйка. Ее осенила смутная догадка, что ею может быть мечтательная женщина в блестящем алом платье, которая произнесла:

— Делисия, дорогая, как хорошо, что вы пришли.

Но потом другая женщина в зеленом шифоне сказала:

— Делисия, моя кошечка, как я рада видеть тебя.

Сомнения мисс Петтигрю так и не были разрешены.

Им предложил выпить очаровательный молодой человек с темными вьющимися волосами и хищным огоньком в глазах, но мисс Лафосс быстро покачала головой.

— Я не хочу, — прошептала она. — Не то, чтобы не хочу выпить. Но Теренс готовит коктейли по собственному рецепту. Я дам вам один чуть позже. Гвиневра, я не хотела бы вас обидеть, но думаю, вы не привыкли к крепким напиткам, и потом здесь Тони, вы же помните.

— Как скажете, моя дорогая, — растерянно ответила мисс Петтигрю. — Я воспользуюсь вашим советом.

Мисс Лафосс отвела ее в сторону.

— А теперь, — сказала она, улучив минуту, — вам надо найти место. Только где именно? Вам следует сохранить силы на вечер.

— Думаю, — тихо сказала мисс Петтигрю, — я постою вон там, чтобы видеть себя в зеркале в другом конце комнаты. Пожалуйста, не думайте, что это желание продиктовано тщеславием, хотя, я признаю, есть немного. Я еще не привыкла к себе, и если смогу иногда взглянуть на свое отражение, чтобы успокоиться, это придаст мне огромную силу и поддержку.

— Отличная идея, — согласилась мисс Лафосс.

Она провела мисс Петтигрю в нужное место. Первыи делом мисс Петтигрю тайком взглянула на себя в зеркало и издала долгий вздох облегчения. Ее новая внешность никуда не делась. Она почти ничем не отличалась от любой женщины в этой комнате. Небрежным жестом она распахнула шубу, чтобы показать бархат платья. Теперь она не заботилась, видят ее или нет. Она пришла сюда, чтобы смотреть самой и запоминать. Этого было достаточно. Но ей не удалось остаться в одиночестве. Через некоторое время мисс Лафосс исчезла, но к удивлению мисс Петтигрю место около нее сразу оказалось занято. Вернее, его поочередно занимало великое множество разных людей. Ей говорили комплименты, предлагали напитки, от которых она, конечно, отказывалась, ее слушали с вежливым вниманием. Настроение мисс Петтигрю повышалось с каждой минутой, уверенность в себе крепла. Она ничего не понимала. Вокруг нее словно образовался собственный небольшой двор. Она не находила разговор таким сложным, как опасалась. Она просто соглашалась со всем, что ей говорили, ласково улыбалась, и собеседник сразу становился довольным. Если она брала на себя смелость сделать замечание, его принимали с таким восхищением, что мисс Петтигрю уже начала подозревать, что раньше попросту не имела возможности в полном объеме продемонстрировать свои разговорные способности.

Иногда она смеялась и качала головой так, что ей казалось, что ее прическа вот-вот рассыплется. Но затем, стоило ей мельком взглянуть в зеркало, ее уверенность сразу возвращалась. Нет, на нее смотрела не мисс Петтигрю, гувернантка, но леди, чья небрежность и свободная уверенность составляли часть ее очарования.

А еще люди вокруг обращались друг к другу, как старые друзья. Ее радовала невинная болтовня мисс Лафосс. Мисс Лафосс не способна была хранить хорошую новость в тайне. Конечно, подробности не подлежали оглашению, но краткий очерк недавнего происшествия был представлен на суд публики.

— Да, — говорила мисс Лафосс. — Это самая блестящая мимика, которую я когда-либо видела в жизни.

— Отличная вечеринка, — через две минуты сказал Реджи Картер, первый любовник,[6] Флоренс Сомерс, звезде мюзик-холла.

— Мойра, конечно, привлекает толпы народа, — согласилась мисс Сомерс.