Мисс Петтигрю живет одним днем - [31]

Тони взглянул на нее критически. Ему нравилось думать, что он отлично разбирается в женщинах. Он отметил лукавый блеск сережек, глубокий вырез платья. И сделал соответствующий вывод.

— Змеиного яду?

— Что… э-э… да, конечно, — сказала мисс Петтигрю, несколько опешив.

Тони принес коктейль. Мисс Петтигрю выпила почти половину одним большим глотком. Тони посмотрел на нее с восхищением. В какой-то момент в голове мисс Петтигрю мелькнула дикая мысль, не был ли этот напиток действительно ядом? Она неподвижно замерла на стуле, не смея пошевелиться. По ее горлу пробежал огонь, ноги отяжелели, стул покачнулся. Ее глаза самопроизвольно моргнули, и все вернулось на свои места. Комната не качалась, стул стоял неподвижно. И она по-прежнему спокойно сидела на нем. Она осторожно пошевелилась и вздохнула с облегчением. Она была в состоянии сохранять равновесие. Мисс Петтигрю улыбнулась.

Она чувствовала, как ее тело наливается силой и бодростью, властью и уверенностью. Это было чудесное открытие. Она с презрением подумала о своей прежней личности. Бесполезное существо. Трусливое. В ней неудержимо росла отвага, боевой дух требовал выхода. Ей нужно было срочно сразиться с кем-нибудь, просто ради радости битвы и доказательства своего мужества. Взглядом полководца она оглядела гостиную. Вполне достойное поле боя, но кто пошлет ей вызов?

Тони продолжал покорно стоять рядом с ней. Похоже, он не собирался возвращаться к толпе. Он о чем-то напомнил мисс Петтигрю. Она заметила, как его глаза следят за мисс Дюбарри, когда сама мисс Дюбари не смотрит на него. Она вспомнила! Очень медленно и очень осторожно мисс Петтигрю поднялась со стула.

— Ха! — рявкнула она. — Так вы и есть Тони?

— Конечно, я Тони.

— Я хотела познакомиться с вами.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Не за что. Я всегда проявляю интерес к глупым молодым людям, — сообщила мисс Петтигрю.

— Что? — удивленно выдохнул Тони.

— Глупый, — воинственно подтвердила мисс Петтигрю.

— Я?

— Вы.

— О! — обаятельно улыбнулся Тони. — Я не знал, что вы меня так хорошо знаете.

— Слишком хорошо.

Он выглядел заинтересованным.

— Но почему я глупый?

— Ах, это не будет вам интересно, — сказала мисс Петтигрю высокомерно. — Просто я проявляю академический интерес к глупостям, совершаемым молодыми людьми. Как видите, я давно вышла из возраста, когда сама была молоденькой дурочкой, так что мой интерес не будет иметь никаких последствий.

— И каким образом ваш интерес имеет отношение ко мне? — поинтересовался Тони.

— Я слышала о вас от одного человека, — мисс Петтигрю оглянулась.

— И кто же назвал меня дураком? — Возмущенно вопросил Тони.

Его лицо приобрело сердитое выражение, а в глазах начал тлеть опасный огонек.

— Никто определенный, — сказала мисс Петтигрю с едкой насмешкой. — Это всего лишь моя собственная оценка неких событий. Я кое-что услышала.

— Что вы услышали?

— Вообще-то я не заинтересована сообщать вам детали, — с пафосом сообщила мисс Петтигрю. — Просто после того, что случилось, я решила, что этот молодой человек дурак, и хотела убедиться в этом лично. Теперь я удовлетворена.

— Удовлетворены чем?

— Как чем? Моей проницательностью!

— Боже мой! — воскликнул Тони. Он огляделся вокруг. — С кем вы разговаривали? Я не потерплю, когда кто-то у меня за спиной называет меня же дураком.

— Тогда вы не должны вести себя, как дурак.

— Я?

— Ну, конечно, — ответила мисс Петтигрю, внезапно сменив презрительный тон на жалостливый, — ведь это не ваша вина. Молодые люди никогда не отличаются проницательностью. К тому времени, когда вы достигнете моего возраста, вы худо-бедно научитесь разбираться, лгут вам люди или нет.

— Мне не нужно доживать до вашего возраста. Я и так отлично могу понять, когда мне говорят правду.

Мисс Петтигрю снисходительно улыбнулась. Тони в ответ покраснел.

— А чему вы теперь ухмыляетесь?

— Я улыбаюсь, — с достоинством поправила мисс Петтигрю, — и вполне любезно. Впрочем, не обращайте на меня внимания. Я продолжаю наблюдать, что говорят молодые люди. Это меня забавляет. Они считают себя такими умными! Теперь я радуюсь, что достигла того возраста, когда меня трудно одурачить.

— Никто меня не обманывает.

— Кроме вас самих.

— Что…

— Но в этом вы совершенно правы, — сказала мисс Петтигрю, становясь циничной. — Это всего лишь любовные дела. Когда достигнете моего возраста, вы это поймете и будете благодарны, что совершили правильный поступок, хотя и по совершенно глупой причине.

— Женщина, — яростно воскликнул Тони, — если вы еще раз скажете что-нибудь о моем возрасте или глупости, я совершу что-то отчаянное.

— Но заметьте, — продолжала мисс Петтигрю, — я считаю, что женщине просто повезло. Как я уже сказала мисс Лафосс, она правильно сделала, что избавилась от него. Я не так хорошо знаю вашу подругу, но вижу, когда женщины говорят правду. Этим я обязана своей профессии. С детьми иначе нельзя. С практикой появляется шестое чувство, позволяющее узнать, когда они врут, а когда нет.

— Боже мой! — в отчаянии воскликнул Тони. — О чем вы сейчас говорите?

— О моей профессии, — с достоинством сказала мисс Петтигрю.

— Что это?

— Я учу.

— Учите кого?