Мисс Кэрью - [91]

Аарон Тейлор.

30 августа 1761 года».

Не буду пытаться описать, что я почувствовал, прочитав это простое, бесхитростное повествование; с каким горьким раскаянием и беспомощным удивлением я взглянул на зло, причиненное моим упрямством. Если бы не я и моя ненасытная жажда богатства, эти люди сейчас были бы живы и счастливы. Я чувствовал себя так, словно был их убийцей, я стонал и плакал, когда рыл третью могилу и укладывал в нее останки моего храброго и честного товарища.

Кроме всего этого, на мне висела тяжелая тайна, которую я пытался разгадать и не мог постичь. Рассказ Тейлора был датирован восемью месяцами после того, как я покинул корабль, а мне казалось, что прошло едва ли три. Но это было еще не все. Его тело успело разложиться до скелета, корабль успел превратиться в развалину, моя собственная голова успела поседеть! Что со мной случилось? Я задавал себе этот вопрос снова, и снова, и снова, пока у меня не заболели голова и сердце, и я мог только опуститься на колени и молить Бога, чтобы у меня не отняли рассудок.

Я с трудом нашел часы и, взяв их и бумагу с собой, печальный и усталый вернулся в свою пещеру у моря. Теперь у меня не оставалось иной надежды и цели, кроме как сбежать с острова, если смогу, и эта мысль преследовала меня всю дорогу домой и овладевала мной днем и ночью. Больше недели я размышлял о том, какие средства лучше всего подходят для моей цели, и колебался, построить ли мне плот из корабельных досок или попытаться приспособить для выхода в море шлюпку. Наконец я решился на последнее. Я потратил много недель на то, чтобы собрать, обтесать и отделать ее, насколько это было в моих силах, и считал себя довольно искусным корабельным плотником, когда оснастил ее мачтой, парусом и новым рулем и подготовил к плаванию. Сделав это, я с бесконечным трудом дотащил ее до отметки прилива на берегу, уложил в нее запасы провизии и пресной воды, столкнул во время прилива и вывел в море. Мне так не терпелось сбежать, что я почти забыл о своих драгоценностях и в последний момент должен был бежать за ними, рискуя увидеть, как моя шлюпка уплывает, прежде чем я смогу вернуться. Что касается того, чтобы снова отправиться в город сокровищ, то это ни на мгновение не приходило мне в голову с того утра, когда я спустился через пальмовые леса и обнаружил на берегу останки «Мэри-Джейн». Ничто не заставило бы меня вернуться туда. Я считал это место проклятым и не мог думать об этом без содрогания. Что же касается капитана «Приключения», то я считал его воплощением Зла, а его запасы золота — адской приманкой, чтобы заманивать людей на погибель! Я верил в это тогда, верю в это и сейчас.

Оставшуюся часть моей истории можно рассказать очень кратко. Двигаясь одиннадцать дней и ночей против ветра в северо-восточном направлении, я был подобран плимутским торговым судном примерно в сорока пяти милях к западу от Мариньяны. Капитан и команда относились ко мне по-доброму, но, очевидно, смотрели как на безобидного сумасшедшего. Никто не поверил моей истории. Когда я описывал острова, они смеялись; когда я показал им свои драгоценные камни, они покачали головами и серьезно заверили меня, что это всего лишь куски шпата и песчаника; когда я описал состояние моего корабля и рассказал о несчастьях моей команды, они сказали мне, что шхуна «Мэри-Джейн» исчезла в море двадцать лет назад, со всеми, кто находился на ее борту.

К сожалению, я обнаружил, что оставил рассказ моего друга в пещере, иначе, возможно, моя история имела бы больше доверия. Когда я поклялся, будто мне показалось, что прошло меньше шести месяцев с тех пор, как я отплыл на маленькой шлюпке с Джошуа Данном и перевернулся среди бурунов, они принесли корабельный журнал, чтобы доказать, — когда я вернулся на пляж и увидел «Мэри-Джейн», лежащую на берегу, это должно было случиться ближе к 25 декабря 1780 года, двадцатому Рождеству времени счастливого царствования нашего милостивого государя, короля Георга Третьего, а вовсе не 2 декабря 1760 года.

Было ли это правдой? Я не знаю. Так говорят все, но я не могу заставить себя поверить, будто двадцать лет могли пролететь у меня над головой, как один долгий летний день. И все же мир странно изменился, и я вместе с ним, а тайна все еще остается необъяснимой, как и прежде, для моего сбитого с толку разума.

Я вернулся в Англию с торговым судном и поспешил в свое родное место среди Мендипских холмов. Моя мать умерла двенадцать лет назад. Бесси Робинсон была замужем и матерью четверых детей. Мой младший брат уехал в Америку, все мои старые друзья забыли меня. Я появился среди них, словно призрак, и долгое время они с трудом могли поверить, что я действительно тот самый Уильям Барлоу, который отплыл на «Мэри-Джейн», молодой и полный надежд, двадцать лет назад.

С тех пор как я вернулся домой, я снова и снова пытался продать свои драгоценности, но тщетно. Ни один торговец их не купит. Я снова и снова отправлял карты Островов Сокровищ в Совет Адмиралтейства, но не получал ответов на свои письма. Моя мечта о богатстве угасала год от года вместе с моей силой и моими надеждами. Я беден и приближаюсь к старости. Все добры ко мне, но их доброта смешана с жалостью; временами я чувствую себя странно и испытываю растерянность, не зная, что думать о прошлом, и ничего не видя в будущем, ради чего стоило бы жить. Добрые люди, которые прочитают эту истинную историю, молитесь за меня.