Мисс Кэрью - [87]

Любопытство, и даже что-то более глубокое, чем простое любопытство, заставило меня спуститься по угрожающе скрипевшей лестнице и войти в капитанскую каюту. Она была на фут в воде, и вся мебель сгнила. Стол все еще держался, хотя и был весь покрыт белой плесенью; стулья развалились на куски и лежали в воде. Бумага черными лохмотьями свисала со стен, а полки, казалось, были готовы обрушиться на голову любому, кто осмелится приблизиться к ним.

Я с изумлением огляделся по сторонам, увидев эту сцену запустения. Странно! Каким бы ветхим и изуродованным ни было это место, оно все же имело необъяснимое сходство с моей собственной каютой на борту «Мэри-Джейн». Мой шкаф стоял в том углу каюты, что и этот. Моя койка занимала нишу рядом с плитой, как и эта. Мой столик стоял на том же месте, под иллюминатором, что и этот. Я не мог этого понять!

Я повернулся к столу и попробовал выдвинуть ящики, но замки были ржавыми, а дерево разбухло от сырости, и только с величайшим трудом я выдернул их. Они были заполнены заплесневелыми пергаментами, пачками писем, ручками, бухгалтерскими книгами и прочими мелочами. В одном углу лежало заплесневелое зеркало. Я сразу узнал эту маленькую вещицу — в том, что это она, не могло быть никаких сомнений. Его подарила мне моя мать, когда я был мальчиком, и я никогда с ним не расставался. Я схватил его дрожащей рукой, как будто у меня была лихорадка. Я увидел свое собственное лицо, отраженное на его покрытой шрамами поверхности.

К своему ужасу, я увидел, что моя борода и волосы больше не были каштановыми, — но почти белыми.

Зеркало выпало из моей руки и разлетелось вдребезги на мокром полу. Милосердные Небеса! Что за чары были наложены меня? Что со мной случилось? Что за странное несчастье постигло мой корабль? Где была моя команда? Постареть на четверть века за один короткий день и одну ночь? Мой корабль превратился в развалину, моя юность исчезла; я стал забавой какой-то таинственной судьбы, подобной которой еще не знал ни один человек!

Я собрал бумаги из ящиков стола и, пошатываясь, словно пьяный, поднялся с ними на палубу. Там я сел, ошеломленный, не зная, что подумать или сделать. Казалось, между мной и прошлым пролегла страшная пропасть. Вчера я был молод; вчера я покинул свой корабль с надеждой в сердце и каштановыми локонами на голове; сегодня я мужчина средних лет — сегодня я нахожу свой корабль гниющим на пустынном пляже, волосы седеют у меня на лбу, а будущее — пусто! Я машинально развязал одну из пачек писем. Внешние они казались совсем обесцвеченными, ибо на них не осталось никаких надписей. Они были просто кусочками сложенного влажнного коричневого пергамента и рассыпались в клочья, когда я попытался развернуть их. Только два, которые лежали в середине пакета, были еще разборчивы. Я развернул их. Одно было от моей матери, другое — от Бесси Робинсон. Я прекрасно помнил, как читал их в последний раз. Это было вечером накануне той туманной ночи, когда я встретил «Приключение» с ее грузом золота и драгоценностей. Роковая ночь! Проклятый корабль! Проклятое и трижды проклятое богатство, которое отвлекло меня от моего долга и привело к гибели!

Я прочитал письма до конца, — по крайней мере, все, что было в них разборчиво, — и все это время у меня текли слезы. Прочитав их во второй раз, я упал на колени и помолился Богу, чтобы Он избавил меня. После этого я почувствовал себя несколько спокойнее и, аккуратно отложив бумаги в сторону, стал думать, что мне делать, чтобы вырваться из своего плена.

Моя первая мысль была о моей команде. Матросы, похоже, бросили «Мэри-Джейн». Все на борту, насколько я мог судить, хоть и сгнило, но оставалось нетронутым. Не было никаких признаков грабежа; они также не захватили последнюю шлюпку, чтобы попытаться выйти в море. Я заглянул в трюм и увидел огромные упаковочные ящики, наполовину погруженные в воду, по-видимому, нетронутые с того часа, как я покинул судно. Конечно, люди должны были высадиться и отправиться на остров. В таком случае, где они были? Как долго отсутствовали? Сколько времени прошло с тех пор, как мы расстались? Возможно ли, чтобы все они были мертвы? Был ли я совсем одинок на этом неведомом острове: и уготовлено ли мне судьбой жить и умереть здесь? Увы! Увы! Какая мне была польза от бриллиантов и золота, если я должен был заплатить за них такую цену?

Лишь огромным усилием мне удалось отвлечься от этих горьких размышлений, сводивших меня с ума; я решил, что мне необходимо предпринять самые тщательные поиски моих людей. Для этого мне необходимо было найти какое-нибудь временное пристанище, либо на месте крушения, либо где-нибудь на берегу, куда я мог бы удалиться на ночь. Я должен был приготовить запас провизии. Я решил установить какие-нибудь метки здесь и там, вдоль скал, чтобы указать матросам путь к моему убежищу, если они все еще бродят по острову. Мои драгоценности нужно было поместить в безопасное место, чтобы искатели сокровищ с какого-нибудь другого корабля, оказавшегося в бухте, не прибрали их к рукам. Я оглядел гниющие бревна и дырявую каюту и содрогнулся при мысли о том, чтобы провести ночь на борту «Мэри-Джейн». Корабль выглядел так, словно в нем обитали призраки. Во всяком случае, он был слишком примечателен, чтобы стать надежным хранилищем моих сокровищ на случай прибытия чужаков. Это первое место, где они станут рыться. Я полагал, что самым безопасным местом для меня и моих драгоценностей была бы какая-нибудь пещера. Я много видел их, блуждая по острову, и решил немедленно отправиться на поиски подходящей. Я снова спустился в каюту, чтобы поискать какое-нибудь оружие, которое можно было бы взять с собой, и, найдя ржавую такелажную свайку и кортик, все еще висевшие там, где я их оставил, засунул их за пояс, перекинул свой узел через плечо, спустился с борта корабля и отправился к утесам. Я не успел далеко уйти, когда нашел именно то место, которое мне было нужно. Это была глубокая пещера, примерно в трех футах над уровнем берега, вход в которую был почти скрыт углом скалы и совершенно невидим, если не подойти к нему близко. Пол пещеры был покрыт мягким белым песком. Стены были сухими и кое-где поросли бархатистыми лишайниками. Короче говоря, это было именно такое убежище, какое наилучшим образом соответствовало моим нынешним целям. Я положил свою связку драгоценностей на что-то вроде естественной полки в самом дальнем конце пещеры. Затем я начертил на песке перед входом большой крест, чтобы без труда снова найти свое пристанище, и отправился на поиски еды и дров.