Мишкина каша - [23]

К тому времени когда ребёнок начнёт учиться ходить — а это происходит в возрасте от 12 до 24 месяцев, — он уже будет уметь выражать свою радость в улыбке и смехе.

Если для нормального здорового взрослого человека вообще не представляет труда держаться на ногах, то для маленького ребёнка — это задача непреодолимой трудности. Земля со страшной силой притягивает его к себе, мышцы же его недостаточно сильны и не привыкли повиноваться командам мозга. Мозг же, в свою очередь, ещё не знает толком, какие давать команды, часто даёт не те, что нужно, и не тем мышцам, которым следовало бы. В результате маленького человека шатает из стороны в сторону, словно пьяного, и не успеет он подняться на ноги, как непреодолимая сила валит его обратно на пол.

Обычно ребёнка сначала учат стоять, держась за что-нибудь руками, потом водят, поддерживая тем или иным способом, и лишь после того, как мышцы его окрепнут, а мозг приобретёт некоторый опыт в координации движений, приступают к урокам самостоятельной ходьбы. Мать ставит ребёнка на пол посреди комнаты и, отойдя шага на полтора-два назад, манит его к себе руками.

— Иди, иди ножками, — приговаривает она. — Иди, не бойся!

Но ребёнок испуганно озирается, ища с какой-нибудь стороны помощи. Чувствуя, что вот-вот упадёт, он с усилием отрывает от пола ногу, делает крохотный шаг в сторону матери, затем другой и, не удержав равновесия, падает. Мать, правда, успевает подхватить его, но ребёнок испуган и заливается плачем. Первый блин комом, но урок повторяется ещё и ещё. И вот наконец, переваливаясь с ноги на ногу, напрягая мышцы не только ног, но и рук и всего тела, даже лица, затрачивая во много раз больше усилий, чем надо, ребёнок делает несколько неуклюжих шагов и, едва не упав на последнем, успевает ухватиться ручонками за юбку матери.

Одолев эту задачу, которая потребовала напряжения всех его нравственных и физических сил, ребёнок испытывает радостное облегчение, и его лицо озаряет улыбка, может быть, он даже смеётся. Шутка сказать — сделал свои первые шаги в жизни! Это победа, значение которой он, если и не в состоянии до конца понимать, то, по крайней мере, хорошо чувствует, ощущает, а этого вполне достаточно для образования вполне определённой и сильной эмоции радости.

А в общем, это только начало большого периода в его жизни, представляющего собой непрерывную цепь радостей и печалей: удержался на ногах — рад и смеётся, упал — огорчён, плачет.

В это время ребёнок ещё не умеет говорить. Если ему и знакомы несколько слов, то этого ещё недостаточно, чтобы логически мыслить. Однако в этот период ребёнок уже делает попытки как-то осмысливать, понимать, объяснять для себя происходящие вокруг события (именно события, движения; неподвижные предметы не так привлекают его внимание), но делает он это, конечно, доступными для него средствами, то есть оперируя не словами, понятиями или логическими умозаключениями, а чувствами, ощущениями, эмоциональными состояниями, образными, предметными представлениями.

Как будет реагировать ребёнок, который ещё не начал учиться ходить, увидев из своей колыбельки, как кто-нибудь падает? Скорее всего, это его испугает, как пугает каждое резкое, непонятное движение, резкий и громкий звук, неожиданное появление незнакомого лица или предмета. Испугавшись, ребёнок заплачет. Никаких умозаключений он делать не станет, так как мыслительный аппарат у него ещё бездействует, и ребёнок не в силах понять, что произошло.

Но ребёнок, который уже начинает самостоятельно ходить, будет реагировать на это событие иначе. В первый момент вид падающего человека может и испугать его, так как падение — движение резкое, неожиданное. Однако в следующий момент ребёнок уже начнёт пытаться понять, что же произошло. К этому побуждают его развивающийся ум, инстинкт любознательности, природная пытливость. До этого случая ребёнок только сам падал и никогда не видел, как это выглядит со стороны, если же и видел, то не понимал, не отдавал себе отчёта, в чём смысл случившегося. Теперь, когда у него накопился какой-то жизненный опыт, а мыслительные способности получили некоторое развитие, он, при разглядывании упавшего, может вдруг сообразить, что кто-то попал в такое же положение, в котором он сам бывает, когда, не удержав равновесия, валится с ног.

Если бы ребёнок был способен в тот период выражать свои мысли словами, то мог бы сформулировать их в таком виде:

— Ага! С ним случилась такая же штука, какая часто бывает со мной… Но со мной-то она не случилась!

Если до этого ребёнок всегда радовался, когда сознание его отмечало, что ему удалось устоять на ногах, то теперь он тоже может обрадоваться. Необходимо учесть, что в этом возрасте ребёнок ещё не умеет мыслить словами, так как слов-то ещё не знает. Он, как уже говорилось, мыслит предметно, то есть своими представлениями о предметах и своими ощущениями от них. Для того чтоб понять, что кто-то упал, ребёнок в этом возрасте должен как бы представить себя самого на месте упавшего, как бы увидеть себя упавшим, как бы самому упасть. Ощущая в то же время, что он устоял на ногах, ребёнок испытывает, как всегда в этих случаях, чувство удовлетворения, чувство радости. Если взрослый человек может постичь, понять, истолковать какое-нибудь явление, переведя его на язык слов, то ребёнок, ещё не знающий этого языка, может понять происшедшее с кем-нибудь событие, повторив его в своих чувствах, отождествив его с самим собой. Для ребёнка впервые понять, что кто-то упал — почти всё равно что самому упасть. Вот почему радость от сознания, что он всё-таки не упал, так реальна и ощутима, что находит выражение в смехе.