Мишки-гамми и волшебный замок - [8]

Слуги стали шептаться между собой:

– Смотрите-ка, она опять задумалась!

Не только чужие люди, но даже и родители не могли понять, в чем дело. И однажды, когда, как обычно, Монэт открыла окно и, увидев полную луну, заплакала, как никогда еще до этого не плакала, старик и старуха в испуге засуетились вокруг нее:

– Что с тобой? Что случилось?

Монэт отвечала им сквозь слезы:

– Я давно хотела вам обо всем рассказать, но боялась вас огорчить и все откладывала. Однако больше нельзя мне молчать. Вы должны знать, что я не из земного мира. Родилась я в лунном городе, но была изгнана с небес на землю, потому что должна была искупить вину, которая была за мной еще издавна. И теперь настало мне время возвратиться. В следующее полнолуние явятся за мной сородичи, посланцы с неба. И я должна буду покинуть этот мир, но при мысли о том, как горько вы будете плакать обо мне, я с самого начала года не перестаю грустить, – и Монэт зарыдала еще сильнее.

– Что такое, что ты говоришь? – вскричал старик. – Кто это посмеет отнять тебя у нас? Когда я нашел тебя в стволе дерева, ты была величиной с семечко, а теперь вон какая большая выросла, уже со мной сравнялась ростом. Нет-нет, я никому тебя не отдам! – он заплакал. – Я не вынесу разлуки ' с тобой, я умру!

Не было сил глядеть на его горе.

Монэт стала ласково говорить:

– У меня там в лунном городе остались мои родные, отец и мать. Для них разлука со мной длилась одно краткое мгновение, а здесь, на земле, протекли за это время долгие года. Полюбила я вас всей душой и думала, что забыла о своих настоящих родителях. Не радуюсь я тому, что должна вернуться в лунный город, а печалюсь. Но что бы ни творилось в моем сердце, я должна вернуться.

И при этих словах Монэт и старик стали плакать.

Даже слуги так привязались к Монэт, так полюбили ее за ее благородную душу, за ее удивительную красоту, что теперь, при мысли о разлуке с ней, тоже безутешно горевали и плакали.

Услышав об этом, молодой хозяин дворца отправил посланца в дом старика.

Старик вышел к нему, опечаленный. Его грусть была так велика, что он за несколько дней весь поседел, спина согнулась, глаза воспалились от слез.

До этого времени выглядел он еще моложавым и быстрым, а тут, словно за один миг, состарился, одряхлел.

Посланец спросил его от имени хозяина дворца:

– Правда ли, что Монэт последнее время чем-то озабочена и все грустит?

Старик ответил, не переставая лить слезы:

– Передай молодому хозяину дворца, что в следующее полнолуние явятся сюда небожители из лунного города, чтобы похитить нашу Монэт, и пусть хозяин дворца вышлет ко мне в эту ночь множество воинов с приказом прогнать похитителей.

Посланец рассказал молодому хозяину дворца о просьбе старика и о том, как изменился отец Монэт.

Юноша воскликнул:

– Не мудрено, один раз я видел Монэт и не в силах ее позабыть! Старик же любовался на ее красоту каждый день, с утра до вечера, что же должен он почувствовать, узнав, что у него хотят похитить радость его жизни – Монэт?

И когда наступило полнолуние, молодой хозяин дворца повелел собрать всю стражу и выслать вооруженных воинов. Собрался отряд численностью в две тысячи человек. Хозяин дворца поставил во главе этого отряда опытного начальника по имени Такар и послал войско к дому старика.

Там отряд разделился на две части: тысяча воинов сторожила дом старика спереди. Взобравшись на небольшую ограду, другая тысяча начала сторожить с другой стороны. Таким образом многочисленные слуги охраняли все ходы в дом, чтобы ни в одну щелку нельзя было пробраться. Все были хорошо вооружены; внутри дома сторожили служанки.

Старуха, крепко обнимая девушку, спряталась с ней в небольшом тайнике.

Старик запер дверь тайника на замок и сам сел у входа.

– Надежная у нас охрана! – радовался он. – Не поддадимся никакому небесному войску, будь то хоть сами Боги, – а воинам, сторожившим крышу дома, он крикнул: – Стреляйте во все, что в небе завидите, будь оно меньше малого! Ничего не пропускайте!

Воины, сторожившие на крыше, крикнули в ответ:

– Не бойся, мы зорко глядим! Пусть только что-нибудь в небе появится, сразу подстрелим, будь то хоть с иголку величиной.

У старика от души отлегло, но Монэт говорила ему:

– Как вы ни старайтесь меня спрятать, как храбро ни готовьтесь к бою, вы не сможете воевать с Богами из лунного города. Стрелы ваши не поразят их. Спрятать вам меня не удастся: только они прилетят, как все замки откроются сами собой. Воины только сейчас готовы схватиться с кем угодно, но лишь завидят они Богов лунного города, как у самых смелых сразу все мужество пропадет.

Старик в гневе завопил:

– Хорошо же! Тогда я сам своими ногтями глаза им вырву, этим Богам! За волосы схвачу, всю одежду изорву, осрамлю перед всеми Божествами на небе и на земле!

– Ой, не говори таких нехороших слов, – стала его обнимать Монэт. – Воины на крыше услышат! Или ты думаешь не тяжело мне покинуть вас, одиноких стариков, будто я забыла вашу любовь? Вашу заботу обо мне? Как бы я была рада, если б долго еще могла гостить на земле. Увы! Назначенный срок окончился, и мы должны расстаться. Но не могу я пуститься в обратный путь с легким сердцем, зная, что даже в малой доле не отплатила вам за ваше доброе отношение ко мне. Уже многие месяцы подхожу я к окну, и лишь только взойдет луна, молюсь такими словами: «Позвольте мне здесь еще остаться, хотя бы на один год!» Но в этом мне было отказано. Как грустно мне знать, что я принесла вам, моим дорогим родителям, столько горя, покидая вас, безутешных. Жители лунного города прекрасны собой, они не знают ни старости, ни забот, ни огорчений. Но я не радуюсь тому, что вернусь в эту блаженную страну. Когда я вижу, как вы оба в несколько дней состарились от горя, я не в силах вас покинуть. О, как мне жаль вас!