Мишки-гамми и преступление века - [41]

– Остолоп! – сказал Хозяин. – Мы изменим направление полета, оставаясь в этом самолете. Мы его захватим!

У Тима подкосились ноги. Так вот, в чем дело! Снеговики мистера Хлойда попали в грязные лапы мафии, понял мальчишка. Отец часто рассказывал Тиму о страшных и очень опасных бандитах-мафиози, которые нахально действуют в разных странах и за которыми гоняются сотрудники международной полиции Интерпол. Из рассказов отца следовало, что, увидев такого бандита, к примеру, на улице, нужно было сразу перебежать на другую сторону даже в неположенном месте.

– Они – всем преступникам преступники, Тимми, – говорил отец. – Вот от кого все плачут, так это от них в первую очередь.

Тим знал, что мафия угоняет самолеты, крадет детей и другие ценности, требует за них выкупы, а также совершает другие не менее гнусные дела. Иногда мафия сговаривается с нечистыми на руку богачами, которые отваливают бандитам за их работу очень большие деньги.

Пока мальчишка размышлял, Хозяин продолжал рассказывать:

– Из-за ряда причин мы задержались и теперь не можем терять времени на Рим.

Тут Тим снова увидел его большой кулак, которым Хозяин стал потрясать при каждом слове.

– У нас остается один выход – прямиком доставить товар к месту назначения!

За спиной Тима раздался шорох...

– Тимми, Тимми...

Это был Толстяк. Снова что-то шаркнуло, скрипнуло и шлепнуло – Толстяк выбрался из холодильника.

– Тимми, очень хочется ошибиться, но голос! – Толстяк был крайне возбужден, его глаза так и горели. – Кажется, я вспомнил, кому он принадлежит.

– Кому же?

– Тим, мне там, – Толстяк кивнул на холодильник, – никто не верит, но это голос нашего старого врага, герцога Икторна!

– Что?! – мальчишка едва не закричал.

– Ну да, – развел лапами Толстяк. – Его, Икторна! Только вот чего я не пойму, – если это он, то как он здесь оказался...

– А что Малыш, Ворчун, остальные? – спросил Тим, размышляя над предположением Толстяка.

– Они хихикают, – жалобно ответил медвежонок. – Они говорят, что у меня от голода начались голодные галлюцинации.

Предполагаемый герцог Икторн и его сообщники тем временем обсуждали детали предстоящего захвата самолета и потому не очень-то обращали внимание на посторонние шорохи.

Тим мотнул головой и выглянул из-за холодильника. Выглянул решительно, совсем не так, как недавно.

– Ну что? – спросил Толстяк.

Тим снова спрятался и, тяжело дыша от напряжения, ответил:

– Может быть, Толстяк! Понимаешь, может быть!

Действительно, Тим не мог ответить более определенно по той простой причине, что герцога Икторна он видел только на картинке или на экране телевизора. К тому же, как уже было сказано, освещения в багажном отделении было явно недостаточно.

– Посмотри ты, Толстяк.

– Я боюсь.

– А ты не бойся.

Толстяк выглянул.

Когда медвежонок спрятался, приятели словно поменялись местами: у Толстяка теперь был явно озадаченный вид, а у Тима – вопрошающий.

– Ну? – качнул головой мальчик.

– Мммм... – промычал Толстяк неопределенно. – Не могу сказать. Нет, не могу... Голос, точно, – его. Рост – его... Но в те времена, когда я его знал, он был немного другим... Моложе, что ли... У него была бородка, усы... А теперь – живот. И вот что еще, – Толстяк сосредоточенно нахмурился. – Он совсем не старый, понимаешь? И потом, этот костюм...

– У Икторна может быть такой живот?

– Может. Но одежда, Тимми, одежда!

И правда, что совсем сбивало с толку: на главаре бандитов, в котором Толстяк и Тим заподозрили герцога Икторна, был наимоднейший и наисовременнейший костюм в мелкую полоску, белоснежные носки, которые так и светились в лучах дежурного освещения, коричневые длинноносые штиблеты, а также узкий цветастый галстук по итальянской моде стиля «ретро».

Снова и снова рисковали Толстяк и Тим, выглядывая из-за холодильника и надеясь толком рассмотреть подозреваемого. Безрезультатно. Уверенности не прибавилось ни у одного, ни у другого.

– Пусть на него посмотрят Малыш, Ворчун и другие, – предложил Тим. – Что они скажут?

– А ну их, – махнул лапой Толстяк. – Не хочу связываться. Они надо мной только смеются.

Тим промолчал.

– Знаешь, что я тебе скажу, Тимми? – наконец, проговорил Толстяк. – За те три тысячи лет, которые прошли с нашей последней встречи, он мог здорово измениться.

– Если раньше он только и помышлял, как стянуть ваш гамми-сок, то теперь крадет предметы искусства и угоняет самолеты, – криво усмехнулся Тим. – Что в нем не изменилось, так это его мелкая душонка!

– У него ее совсем нет, – кивнул Толстяк, глядя на мальчишку большими глазами.

– Посмотрите, как этот Икторн обнаглел, как он вырос в своей подлости! – продолжал Тим, вспоминая свою обиду за мистера Хлойда. – Его величают Хозяином! А он-то – обычный хулиган, вор и негодяй! Да-да, вор и негодяй, и остался таким, несмотря на все промелькнувшие времена!

– И эпохи, – задумчиво добавил Толстяк.

Чмокнула дверца – из холодильника выглянул Ворчун.

– Вы чего расшумелись?

Толстяк неожиданно подошел к нему и с силой прижал дверцу.

– Не хотите верить, не надо, – пробурчал медвежонок негромко. – Сидите там.

Дверца холодильника, где скрывались мишки-гамми, столько раз открывалась и закрывалась, что внутрь проникло слишком много теплого воздуха. Снеговик начал таять.