Мишень - [69]

Люди и темные существа приветственно кивали мне, а я отвечал им тем же — и какая разница, что ни одного имени не вспомнил бы даже в глубоком гипнотическом трансе. Настроение у меня было хуже некуда. Не хотелось видеть ни Дану, ни — тем более — Авирону, ни остальных. Уже очень давно я не испытывал такого желания повернуться и уйти куда-нибудь, не важно, куда, только подальше отсюда. А потом? Поохотиться. Так, как это когда-то делали мои предки-вампиры. Я никогда не охотился подобным образом, в этом не было необходимости, звать мы умели лучше, чем старшие братья и сестры, да и человеческую кровь не пили. Но время от времени древние инстинкты подавали голос.

Мы подавляли их, наша воля в разы сильнее вампирской… подавляли всегда, если речь шла об охоте на людей, почти всегда, если речь шла об инстинкте создателя, и очень редко, если речь шла о самом желанном удовольствии для любого обращенного существа — близости с себе подобным. Невозможность получения последнего для карателей была особенно мучительна: с одной стороны — табу Ордена, с другой — Незнакомцы, с которыми нас объединила природа и разъединила идеологическая вражда. Сдерживаться можно долго, но рано или поздно рядом окажется существо, от которого, по выражению Эмили, снесет башку, и ты перейдешь точку невозврата. Несколько часов безумств, при одной мысли о которых у любого нормального смертного (да и у необращенного темного существа) случится нервный приступ — и ты снова превращаешься в почти что человека.

Нет. Сейчас мне нужна совсем не охота.

До сытной эмоциональной пищи добраться так и не удалось, я до сих пор был голоден, и обоняние обострилось до предела. Оно выискивало в миллионе запахов что-то, напоминающее ненависть или страх, но ничего, помимо зависти и легкой неприязни, не обнаруживало. В таких количествах, которые требовались мне — тем более. Зато обнаружило пусть и не человеческий, но уже знакомый запах.

Ну еще бы. Какой Незнакомец станет прятаться, если его охраняют двое служителей Равновесия?

— Мисс Креймер, изумрудный вам к лицу.

— Благодарю, доктор Дойл.

— Приятно видеть вас в добром здравии.

Анна подала руку для поцелуя, а Оливия, воспользовавшись моментом, куда-то испарилась. Выпрямившись, я огляделся, но Киллиана поблизости не обнаружил, хотя был уверен, что они пришли вместе. Довольный вид Незнакомки говорил обо всем, а остальную часть рассказа поведал изменившийся эмоциональный запах.

— Вавилонянка Дана продефилировала по подиуму в весьма откровенном наряде, — сообщила мне Анна, жестом подзывая официанта. — Ты многое пропустил.

— Как твой… м… грипп? Терапевт не прописал постельный режим?

— Мой терапевт сказал, что лучшим лечением будет выйти из дома и развеяться. Жаль, он куда-то запропастился…

Я отказался от очередного бокала шампанского и маленького бутерброда с красной икрой, а Анна с удовольствием угостилась и тем, и другим.

— Он оставляет тебя в одиночестве? Это неосмотрительно.

— А что, меня кто-то может украсть? Ролан?

— Твои каблуки целы. Ты уже починила крыльцо?

На мгновение Анна задумалась, а потом понимающе улыбнулась.

— Нет, каратель Винсент. Я решила его не чинить. Я очень сентиментальна — сломанное крыльцо напоминает мне о тебе…

— Вот как. Что же, надеюсь, ты не так часто роняешь ключи. Ведь доставать их некому.

— Звучит так, будто ты снова хочешь мне помочь.

— Если тебе нравится эта мысль, не буду разубеждать.

Анна повертела в руках бокал.

— И серьезно у вас с Киллианом? — спросил я.

— А что? — Ее улыбка из довольной превратилась в кокетливую. — У тебя есть планы?

— Я хочу тебя нарисовать.

Анна вытянула шею, делая вид, что прислушивается повнимательнее.

— Нарисовать?

— Ты не против? Я редко рисую с натуры, но для тебя сделаю исключение.

— А полотно? Ты подаришь его мне?

— Почему бы и нет?

Она нахмурилась и недоумевающе пожала плечами.

— Ты приглашаешь меня попозировать, а потом отдашь картину? Зачем тогда рисовать?

— Я знаю, что про каждую мою картину скажут «гениально», а то, что в них вкладываю я, никто не разглядит и не поймет до конца. Важен процесс. Результат второстепенен. Кроме того, я рисую много, для хранения картин нужно место, которого у меня нет. Не таскать же все это за собой по миру.

— Это верно, свои полотна он и в грош не ставит. Может, хотя бы у вас получится его переубедить, но это вряд ли.

Не дав Анне ответить, Мун-старший приобнял ее за талию и поцеловал в щеку.

— Сегодня вы великолепны, — сообщил он ей, и я мог поклясться, что на щеках самой Незнакомки Аннет появился румянец, пусть и едва незаметный. — Но Кристиана я у вас украду. Мне нужно его кое с кем познакомить.

— Конечно, господин Мун. Была рада увидеться, доктор Дойл.

Самуэль помахал Анне рукой на прощание и снова повернулся ко мне.

— Почему вы один? В прошлый раз вы пришли в компании этой рыжеволосой красавицы… постоянно забываю, как ее зовут. Ах да. Вероника. Весь свет уже решил, что вы наконец-то обзавелись дамой, и половина ваших поклонниц приуныла, а половина приготовилась сражаться до последней капли крови.

— Мы работаем вместе, господин Мун.

— Не самая убедительная причина для того, чтобы не заводить роман. Тем более что она смотрит на вас так, будто вы — ее долгожданный принц. А вот и Тео! Посмотри, кого я тебе привел!