Мишень - [29]

— Что бы ты знал о мести, каратель Винсент.

— И о мести, и о пустоте я знаю предостаточно.

Он повернулся спиной к плите, на которой кипел отвар из трав, и посмотрел на меня. Судя по всему, доктор Кристиан Дойл и каратель Винсент не очень хорошо уживались у него внутри, и последний неизменно одерживал верх: расческа отправлялась подальше, а вместе с ней и элегантные стильные вещи. Сегодня он был одет в светлые джинсы и темно-синий свитер крупной вязки, и вид имел привычно встрепанный. И какой-то… диковатый.

— Какие у тебя планы? — поинтересовался он.

— Я уезжаю в Мирквуд.

— Как скоро?

— Через пару дней, нужно закончить кое-какие дела. И… похороны.

Винсент убрал волосы со лба.

— Да, и верно, забыл. Я решу все вопросы, тебе не придется этим заниматься.

— А почему ты спрашиваешь? — Я улыбнулась. — Дай-ка угадаю. Ты хочешь попросить Незнакомку Морану об очередной услуге.

— Утро вечера мудренее.

— Привет, пап. Ну и холод на улице! Ой… прости, я не знала, что ты не один.

Эмили остановилась посреди кухни и оглядела нас.

— Все в порядке, детка. Как кино?

— Треш, угар, много секса, все умерли в один день. — Она подошла к холодильнику, достала из него пакет молока и подняла его, салютуя кому-то невидимому. — И да придет зомби-апокалипсис!

Винсент улыбнулся и снял с огня отвар.

— Знакомься, милая, это Морана. А Эмили ты, наверное, знаешь.

— Знаю, — кивнула я.

Девушка расстегнула кожаную куртку и принялась распутывать шарф, поставив пакет с молоком на стол.

— Примите мои соболезнования, я слышала про вашу подругу, — сказала она. — Жаль, что обращенные существа после смерти превращаются в пыль, а то вы бы оттянулись, поиграв головой Анны в футбол. У нас тут и стадион рядом. Но не переживайте, рано или поздно ей наподдадут, это как пить дать.

— Спасибо.

— А куртка у вас классная, — продолжила Эмили, снова завладев пакетом. — На мою похожа. Тоже теплая, наверное, да? Ну ладно. Пойду напишу пару-тройку страниц треша и угара про Сайлса Следопыта и Наамана Жреца, потом заставлю всех героев переспать друг с другом и одолею еще страниц десять, а потом посмотрю мультики. — Она выразительно поиграла бровями. — Оставляю вас наедине.

— Она стала совсем взрослой, — обратилась я к Винсенту, когда Эмили вышла.

— Подросла, — согласился он, наполняя прозрачную стеклянную чашку готовым отваром. — Сахар или мед?

— Сахар.

Винсент поставил чашку на стол, взял из маленькой фарфоровой миски пару сахарных кубиков и уже хотел бросить их в отвар, но покачал головой.

— Совсем забыл.

Под моим пристальным взглядом он открыл флакон из темного стекла, наклонил его над чашкой и отсчитал несколько капель.

— Уж не решил ли ты меня отравить, каратель Винсент?

— Если бы я хотел тебя убить, то выбрал бы более оригинальный способ. Пей маленькими глотками, не торопись.

Даже с сахаром отвар казался отвратительно горьким на вкус, но я мужественно опустошила чашку.

— Спасибо. А теперь мне пора.

— Куда ты собралась? Ключей от старой квартиры у тебя нет, а охрана в доме Кейтлин Монтгомери вряд ли обрадуется визиту чужой женщины.

— Я их зачарую.

— Не стоит. Сейчас тебе нужно отдохнуть, любое ментальное усилие будет во вред.

— Тогда поеду в Мирквуд.

— Офицер Хайтауэр попросил тебя не уезжать из города. Еще один визит к нему, пара часов бесконечных бюрократических процедур — и ты свободна.

— Тупица этот твой офицер. Да и остальные полицейские тоже.

Я подала Винсенту чашку. Кончено, можно было придумать и другие варианты — например, заказать номер в отеле… но уезжать не хотелось. Не хотелось даже подниматься со стула и куда-то идти, не говоря уже о том, чтобы сесть за руль.

— Оставайся, — предложил Винсент. — Спален для гостей предостаточно.

Я зевнула и устало потерла глаза.

— Незнакомка Морана пришла к тебе поплакаться на судьбу, и вот как ты ей отплатил? Напоил снотворным, потому что устал от ее болтовни.

— Думаю, та, что с ванной, душем и гардеробной придется тебе по душе.

* * *

Солнце светило в лицо, и я прикрыла глаза ладонью.

— Вивиан, ты опять забыл закрыть шторы. Мадемуазель Диану разбудили солнечные лучи, так что тебе придется старательно просить прощения. — Я помолчала, дожидаясь ответа. — Неужели ты в кои-то веки встал раньше меня? Хорошо, если принесешь кофе в постель, я сменю гнев на милость. Но могу и передумать, так что…

Я села на кровати и осмотрелась. Спальню, оформленную в пастельных тонах, я видела впервые. В приоткрытые створки большого окна можно было рассмотреть заснеженные деревья, а вдалеке — ограду, которая показалась мне смутно знакомой. Где я? Мирквуд? Треверберг? Чертово захолустье? И почему я ничего не помню?

Мебели в комнате почти не было, а та, на которую не поскупились, выглядела безыскусной и простой, но изящной — дизайнерская рука. Я обвела взглядом стены, кое-где украшенные картинами, и уставилась на камин. Точнее, на фотографию над камином — Уильям Тревер на фоне одного из мостов в старой половине города. Прекрасно. Значит, я в Треверберге. Уже что-то. «Особняк на эльфийском холме», гласила надпись на небольшой табличке под фотографией. «Архитектор — Уильям Тревер». Проснуться в Северной резиденции, которая теперь принадлежит карателю Винсенту — что ни говори, прекрасное начало дня.