Миры Уильяма Моррисона. Том 6 - [5]

— Мяч!

Центровой автоматически схватил мяч. Но остальная команда, не зная, куда им встать, растерялась. «Экватор» бросился вперед. Меня одновременно сбила пара капп.

С трудом встав на ноги, я горестно простонал. Ухмыляющийся тета «Экватора» стоял с мячом за линией наших ворот.

Дон взял тайм-аут, чтобы разобраться в случившемся. Поначалу мы были так взбешены, что он не мог заставить нас перестать говорить одновременно.

Мы попытались объяснить главному и боковому судьям, что у нас проблемы со связью. Но они недоверчиво посмотрели на нас и сказали, что ничем не могут помочь. Рефери знали, что против игроков на ставках приняты всевозможные меры, а шлемы имели защиту от помех. Думаю, у них была причина нам не поверить.

Сидя на скамейке запасных, тренер Морли с профессором Майерсом поняли, что что-то случилось. Они подбежали к краю поля.

Выслушав нашу историю, тренер словно потерял дар речи, но профессор Майерс отреагировал вполне спокойно.

— А, да, — сказал он.

Затем потребовал дополнительный тайм-аут. Получив его, он начал копаться в наших шлемах. На то, чтобы настроить все шлемы, у него ушла пара минут. Затем он дал всем нам по коричневой пилюле.

— Для улучшения слуха, — объяснил профессор.

Мы поверили ему на слово и сразу проглотили пилюли.

— Надеюсь, теперь у вас не будет проблем с переговорами, — широко улыбнувшись, сказал он.

Профессор вернулся на скамейку запасных. Видимо, это было то, про что он говорил перед игрой, упоминая о каких-то несделанных процедурах.

Игра возобновилась, мы отставали на один тачдаун. Несмотря на то, что сказал профессор Майерс, большинство из нас сильно волновалось. Если помехи вернутся, мы окажемся в незавидном положении.

Но когда мы получили мяч перед следующим розыгрышем, то поняли, что никаких проблем не будет. Голос Дона доходил до нас с ясностью и силой, которых мы никогда не знали раньше. Указания он разбавлял зажигательными фразами, что очень удивило нас.

— Схема один, каппы назад. Давайте парни, в темпе. Мы должны выиграть этот матч. Проигрывать нельзя. Схема два, теты налево. Во имя Марса и высокой воды, я женюсь на Лане. Если мы не победим, я застрелюсь. Схема три — мяч!

Мы врезались в команду «Экватор» с такой яростью, что они испугались. Мяч оказался у меня. Прежде чем меня сшибли с ног, я пробежал пятьдесят метров. Я увидел, как беки «Экватора» недоуменно переглянулись, пытаясь понять, что с нами такое.

— Игра семьдесят три, построение «космический корабль». Они заработали тачдаун благодаря подлому трюку, но мы вернем должок с процентами. Боже — я не знаю, что буду делать, если потеряю Лану. Схема один. Наверное, сначала застрелю Крэйна, а потом себя. Схема два — мяч!

Это зарядило нашу команду такой энергией, что мы не останавливались, пока не заработали тачдаун. Легкость, с которой мы сравняли счет, поразила зрителей. Команда «Экватора» стала тихой и обескураженной, и я подумал, что небольшая порция успокаивающих лучей им бы даже помогла.

— Останавливаться еще рано, — пролаял Дон. — Я должен жениться на Лане! Еще один тачдаун, быстро. Не подведите, парни! Схема один…

Мы заработали для него второй тачдаун, а потом еще два! «Экватор» разваливался на части. Они упорно продолжали сопротивляться, но не могли удержать счет и уже не надеялись победить. Когда раздался финальный свисток, мы мчались к пятому тачдауну.

Мы побежали с поля, но профессор Майерс остановил нас.

— На этот раз у вас не было проблем с коммуникацией, не так ли, джентльмены?

— Проблем? — выпалил я. — Да голос Дона звучал словно колокол! Вам определенно удалось починить шлемы, профессор Майерс. А эти пилюли…

— Конечно, пилюли, — улыбнулся он. — Я еще до игры понял, что профессор Крэйн примет надежду своего сына на победу слишком близко к сердцу и, возможно, опустится до неспортивных методов помощи. Поэтому внезапные помехи не сильно удивили меня. Профессор Крэйн специализируется на радиологии. В последнее время он экспериментировал с эка-мезо-торием, расщепляющимся и испускающим излучение, эффектов которого практически невозможно избежать обычными способами.

— Ваши пилюли явно сработали, — с чувством сказал я. — Я никогда ничего не слышал так ясно, как голос Дона.

— Эти таблетки, — тихо сказал профессор Майерс, — представляют собой смесь псифана и метафпсифана. Как ты знаешь, я профессор парахимии. Эта наука имеет дело с химическими эффектами, участвующими в передаче и приеме мысленных волн. Смесь псифана усилила способность Дона передавать волны, и вашу способность принимать их. Как ты можешь догадаться, рации в шлемах были вам уже не нужны.

— Значит, Дон передавал нам сигналы при помощи телепатии?

— Можно сказать и так.

Так вот откуда появилось эта огромная энергия и желание победить во что бы то ни стало. Кроме сигналов, сверхчувствительность позволила нам улавливать скрытые мысли Дона, созданные отчаянным стремлением одолеть «Экватор»!

Я ушел с профессором Майерсом и остановился перед Доном и Ланой. Вокруг них собралась толпа, но, похоже, им казалось, что они одни.

— Дон, разве ты не понимаешь, что я вышла бы за тебя замуж, даже если бы вы проиграли, — сказала Лана. — Я не выношу Уиллиса Крэйна. Я просто пыталась дать тебе хороший стимул, чтобы ты, действительно, показал на поле все, на что способен.