Миры Уильяма Моррисона. Том 3 - [7]

— Собака — безбилетник. Мальчик — тоже, но за его проезд не платят.

— Заплатят, — сказал худой. — На сей раз я сам буду говорить с капитаном. Дорогу мне, о ничтожнейший подчиненный!

Эти переговоры оказались длиннее предыдущих. Собака, как указал капитан, могла быть умной, но это всего лишь животное, не знающее, что нарушает закон. Парень же это знал. Он хорошо знал, что лететь на корабле «зайцем» является серьезным правонарушением, и он должен быть наказан за это.

Однако через десять минут капитан согласился оставить Мэла на попечение этих двоих, и Лафлин убрался с пустыми руками.

— Спасибо вам, мистер, — сказал Мэл худому. — И вам тоже за то, что спасли Пирату жизнь. Однажды я заплачу вам за это.

— Собака уже заплатила нам, — возразил худой. — О, да, Пират Космоса, это именно мы у тебя в долгу, а не ты у нас. Мы не знаем, зачем ты пробрался на корабль, но ты более чем отработал свое содержание, и если вновь возникнет опасность, а мы опасаемся, что так и будет, мы будем лишь рады твоей компании и помощи.

Его партнер кивнул.

— Я собираюсь еще раз поговорить с капитаном и узнать, собирается ли он проводить следствие среди пассажиров.

— Именно это мы и должны сделать в первую очередь, о сильнейший, — кивнул худой. — Простите, если я напомню, что уже делал это предложение.

— Боюсь, тогда на него не обратили должного внимания. Но, может теперь капитан будет готов поверить нам, — толстяк повернулся к Мэлу. — Возможно, это слегка запоздало, но, так или иначе, вы должны узнать, кто мы такие. Я — Болам Турине, уроженец Марса, десять лет выступал в цирке в качестве самого сильного человека, а теперь являюсь партнером Хэкина. Хэкин — венерианин, как вы можете понять по его вычурным оборотам речи. Мы везем животных на Марс, где присоединимся к остальной нашей труппе. У нас весьма известный цирк, уж поверьте мне на слово.

— Меня зовут Мэл Оливер, — застенчиво сказал Мэл.

— Какое удовольствие познакомится с тобой, о светоч удачи, — сказал Хэкин. Болам Турино стоял между ними, но Хэкин без труда протянул руку для рукопожатия прямо над его головой, при этом, как показалось Мэлу, его ноги удлинились чуть ли не на фут. — Каучуковый Человек приветствует тебя!

— Хэкин представляет себя Каучуковым Человеком, но ты еще не видел, на что он способен, — мощным голосом прогромыхал толстяк. — Но не бери в голову. Ты еще успеешь узнать о нас побольше. А какая же у тебя проблема?

— Да, — сказал Хэкин. — Ты явно не вор, друг мой. Почему же ты хитростью проник на борт судна, хотя наверняка знал, что это весьма значительное преступление?

— Все верно, — медленно произнес Мэл. — Но я должен добраться до Марса, чтобы встретиться кое с кем. А кроме того, на Земле… — Он замолчал.

— Что же случилось на Земле? — спросил Болам.

— Кто-то хотел меня убить. И мне это не понравилось.

ГЛАВА 3 ЦИРК НА КОРАБЛЕ

Они заканчивали обед, и впервые за последние дни Мэл испытал чувство удовлетворения, которое появляется от хорошей еды, когда вы действительно голодны. Циркачи обладали большим запасом мяса разного вида, так что Пират тоже теперь наслаждался. Он лежал у лениво вытянутых ног Мэла и мог теперь не волноваться, что его отыщут и вышвырнут в космос. Ускорение корабля снизилось почти до ноля, и почти полное отсутствие силы тяжести было само по себе удовольствием.

— Ты уверен, что не возражаешь, Мэл, питаться здесь с нами вместо того, чтобы обедать в корабельной столовой? — спросил Болам Турине.

— Я бы возражал, если бы мне предложили обедать в столовой, — ответил Мэл. — Мне гораздо интереснее с вами. Кроме того, Пирата не пустили бы в столовую.

— Против Пирата они бы так не возражали, о мой друг с набитым желудком, — сказал Хэкин. — Но вот мы смущаем их жалкие умишки. Вокруг нас постоянно витает атмосфера цирка, и они считают нас уродами. Когда мы заходили в их столовую, они переставали есть и глазели на нас. А хотите знать правду, друзья мои? Как раз они-то и кажутся мне странными.

Силач протянул руку и рассеянно почесал Пирата за ушами. Собака от удовольствия подняла морду.

— Мы — уроды, — сказал Болам. — Любой необычный человек считается уродом. По крайней мере, так думают некоторые.

— Я только не понимаю, Болам, — сказал Мэл, — откуда у вас такая сила? Вы же сильнее всех, кого я когда-либо видел на Земле. Но на Марсе низкая сила тяжести, и люди, выросшие там, не могут развить такие мускулы.

— Я не вырос на Марсе. Я просто родился там. А затем мои родители вернулись на Землю. Сперва мне было трудно привыкнуть к новому месту жительства. Думаю, вы видели марсиан, которые вернулись на Землю со своей планеты с более слабым тяготением. Ходить или даже просто сидеть при земной силе тяжести им слишком трудно, это полностью истощает их силы. Со мной сперва было так же. Но я был тогда еще мал, и родители помогли мне приспособиться. Они разработали систему специальных упражнений, а врачи кололи мне препараты, стимулирующие развитие мышц. Обычно такие вещества обладают лишь кратким эффектом, но со мной оказалось не так. Вот я и стал таким, каким ты меня видишь. Просто уродом.

— Вы мне не кажетесь уродом, — сказал Мэл. — Мне жаль, что я гораздо слабее вас.