Миры Уильяма Моррисона. Том 3 - [6]

Пират прыгнул вперед, выронил пистолет и рявкнул на розовое чудище так, что то резко затормозило. Мэл поднял пистолет, готовый стрелять, если тигр нападет. И в этот момент в коридоре возник странный человек. Он был почти семи футов роста и чрезвычайно худ. Одежда висела на нем, как на чучеле. У него были длинные, тонкие руки, в которых зажаты странного вида пистолеты. Когда тигр снова прыгнул, худой выстрелил. Дым заполнил воздух. Тигр, рыча, задыхаясь и кашляя, шлепнулся на пол коридора. Мэл вовремя остановил свой указательный палец, едва удержавшись от выстрела.

Мэл не смог бы точно описать, что последовало дальше. Позади тигра оказались другие звери, сбившиеся в кучу, натыкающиеся на стены и друг на друга. К высокому незнакомцу присоединился еще один человек, фута на полтора ниже и раза в три толще. Когда похожая на колесо штука попыталась прокатиться мимо него, толстяк схватил ее и бросил плашмя на пол. Колесо задрожало, но тут же успокоилось и замерло.

Все это время Пират лаял на несущихся к нему животных. Один из них, невиданный трехногий зверь, попытался перепрыгнуть через собаку, но коридор не был достаточно высок, и Пират, мгновенно взметнувшись в воздух, в прыжке сбил странное существо. Оно издало пронзительный вопль и отпрыгнуло назад.

Тут появились вооруженные офицеры корабля, но высокий мужчина воспрепятствовал тому, чтобы они открыли стрельбу. Постепенно, с помощью лая Пирата, сильных мускулов толстяка и дымовых пистолетов высокого животные были отогнаны назад. Мужчины и собака следовали за ними, рассаживая по клеткам. Тигр был одним из последних, но постепенно и его загнали в клетку и захлопнули перед его носом прозрачную металлоидную дверь.

— Я совершенно лишен сил, — сказал худой. — Поверьте, друзья мои, никогда еще я так не уставал. — И прямо перед пораженным взором Мэла он стал чуть ли не на полфута ниже.

К ним подошел корабельный офицер.

— Вы оба должны лучше следить за своими животными, — проворчал он.

— Уж не думаете ли вы, о мудрый мистер Лафлин, что животные сбежали из клеток случайно? — спросил худой. — Или потому, что мы были небрежны?

— Именно так я и думаю, — ответил Лафлин.

— Такая мысль — показатель дефицита ваших мозгов, о мудрейший! Неужели неясно, что их освободил некий враг?

— Один из ваших пассажиров, — добавил толстяк. — Вы должны проверить их по списку.

Мэл узнал их голоса. Худой говорил мягким голосом, невнятно произнося слова, а толстяк грохотал, подобно грому. Это были те самые люди, которые переговаривались возле кладовой о какой-то проблеме. Что ж, теперь эту проблему они получили сполна.

— Не пытайтесь переложить свою вину на других, — отрезал Лафлин. — Мы никогда больше не возьмемся за перевозку животных. От них больше проблем, чем прибыли.

— Проблем? — спросил толстяк. — Какие там у вас проблемы? Не вы со своей командой останавливали животных. Дай вам волю, вы бы просто перестреляли их. Мы остановили их сами. С небольшой помощью вот этой собаки.

Они посмотрели на Пирата, который стоял рядом и тяжело дышал, высунув язык.

— Благодарю за напоминание, — оскалился Лафлин. — Я слышал, как капитан велел Мастерсу избавиться от него. Думаю, что теперь это мое дело.

Он снова достал пистолет, но тут толстяк пробасил своим оглушительным басом:

— Вы что, хотите убить этого пса? Этого ценного, я бы даже сказал, бесценного пса?

— Это уж точно, — сухо подтвердил Лафлин. — Страшно подумать, сколько он истратит воздуха и жратвы, которые нам придется оплачивать.

— Это очень ценная собака! — взорвался Мэл и повернулся к худому и его партнеру. — Он умный пес! Смотрите, как он помог вам разогнать животных по клеткам, не повредив ни единого.

— Я видел, о высокий и могучий помощник, как он остановил трехногого каброра, — заявил худой. — Мы все должны быть ему благодарны за это. Если бы каброр добрался до пассажиров, вот это была бы паника!

— И что бы он сделал? — поинтересовался Мэл.

— Все это меня не касается, — прервал его Лафлин. — Я слышал приказ капитана, что следует сделать с этой собакой…

Огромная лапища толстяка сомкнулась на правой руке Лафлина.

— Минуточку, господин! Вы слишком торопитесь применить оружие. Но как бы вам из-за этой спешки не уснуть надолго. Мне нравится этот пес. Его можно многому научить.

— Я же сказал, что это приказ капитана.

— Он не отдавал вам этот приказ. И как бы то ни было, любой приказ может быть изменен. Что, если мы заплатим за проезд этой собаки?

— Я ничего про это не знаю. Об этом вы должны переговорить с капитаном.

— Об этом я и веду речь, — прогрохотал толстяк и подошел к висящему на стене телефону.

Мэл с тревогой ждал, пока толстяк вел переговоры. Минут через пять широкая улыбка на лице толстяка убедила его, что все в порядке.

— Решено, — объявил толстяк. — Мы платим за пса, и он останется жив.

Мэл вздохнул с облегчением.

— Должен вам сказать, я рад, что все разрешилось так мирно, — сказал Лафлин. — Это красивый пес, и мне не хотелось его убивать. Идем, сынок, — повернулся он к Мэлу.

— Куда вы забираете парня, о светоч официальщины? — спросил худой. — Разве собака не принадлежит ему?