Миры Уильяма Моррисона. Том 3 - [9]

Мэл посмотрел в указанном направлении и был шокирован. Там стояло дюжины две прозрачных коробок, и каждую почти целиком заполняло какое-нибудь животное.

— А разве это не жестоко? — спросил мальчик. — Клетки такие маленькие. Животные в них не могут даже шевельнуться.

— Они не могли бы шевельнуться, даже если бы клетки были в десять раз больше, — ответил Болам. — Мы погружаем их в спячку. Ты же слышал о ней, не так ли?

— Это когда животное засыпает на всю зиму, — кивнул Мэл.

— Верно. Животное в спячке не ест всю зиму, и ему требуется гораздо меньше кислорода, чем когда оно бодрствует. Большинство животных мы можем погружать в искусственную спячку, и они спят на протяжении всего перелета с планеты на планету. Когда мы доберемся до цели, то разбудим их.

— Но ведь не все животные спят? — спросил Мэл. — Тот тигр, например, и остальные, которые убежали.

— Мы оставили их бодрствующими по двум причинам. Во-первых, некоторые просто не могут погружаться в спячку. А во-вторых, есть животные, которых мы хотим дрессировать всю дорогу. Позже я покажу тебе, как мы это делаем.

Они шли по коридору, и Мэл с Пиратом уставились на прозрачную клетку из металлоида. В ней беспокойно взад-вперед расхаживал тигр, все еще взволнованный приключением, когда он вырвался из клетки и несся по коридору. Теперь он впился в них взглядом и зарычал, точно жаждал выбраться наружу и разорвать всех на куски. Шерсть на загривке Пирата встала дыбом.

— Наверное, не так уж весело его дрессировать, — сказал Мэл. — Он свиреп.

— Многих животных не легко дрессировать, но мы с этим справляемся без больших проблем, — сказал Болам и, казалось, на секунду потерял ход мыслей. — Да, поверь уж в это. Мы уже сбросили ускорение до минимума, и недель через десять полета сядем на Марсе, где нас ждет остальная труппа. К тому времени этот тигр станет совершенно другим. У него даже в мыслях не будет попытаться броситься на меня.

— Мне нужно это увидеть, чтобы поверить, — мотнул головой Мэл.

— Скоро увидишь. А кое-что я покажу тебе прямо сейчас.

— Вы войдете к нему в клетку?

Болам усмехнулся и покачал головой.

— Я не столь глуп. Даже учитывая, что я сильнее большинства людей, но все же сделан не из стали. Этот зверюга за пять минут разобрал бы меня на составные части.

— Но вы же не можете дрессировать его, находясь снаружи?

— Нет. Я запушу к нему кое-кого. Кое-кого, кто действительно сделан из стали.

Болам подошел к кладовой и достал из кармана черную коробочку. Мэл отметил, что на верхней крышке у нее полно кнопок и переключателей разных форм и цветов. Фактически, это был электронный пульт управления. Болам нажал зеленую кнопку.

Дверь кладовой распахнулась, и оттуда, ступая немного неуклюже, вышел невысокий и очень широкоплечий человек. Пират зарычал, когда человек направился к ним.

— Да ведь это вы! — воскликнул Мэл.

— Мой брат-близнец, — возразил Болам. — Как я уже сказал, он сделан из стали.

Это был робот, сделанный под человека. Мэл редко видел роботов, и у него имелась особая причина интересоваться ими. Робот подошел к клетке тигра и остановился.

Мэл смотрел, как Болам нажимает кнопки. Красную, зеленую и желтую, заметил он. Дверь клетки открылась, и робот вошел внутрь. Дверь тут же скользнула за ним на место.

Тигр прыгнул.

Болам нажал фиолетовую кнопку. Взметнулась рука робота, и полосатый зверь кубарем покатился по полу. Шерсть его, казалось, вся встала дыбом.

Сердитый рев заполнил все помещение. Тигр снова прыгнул и снова был отброшен с такой же легкостью, с какой человек отбрасывает котенка. На сей раз, когда робот двинулся к нему, тигр отступил в уголь клетки и не принял вызов.

— В былые времена, — сказал Болам, — дрессировщик входил в клетку и пользовался кнутом или палкой, чтобы держать животных на расстоянии. Со свирепыми хищниками это, конечно, не всегда срабатывало. И даже в лучшем случае они были не очень хорошо выдрессированы, поэтому иногда нападали на дрессировщика и могли ранить или даже убить его. Нынешний метод дрессировки более эффективен. Он основан на создании условного рефлекса, открытого еще в начале двадцатого века. Ты, конечно, слышал о нем, не так ли?

— Проходили в школе, — сказал Мэл. — Что-то там о собаке и звонке…

— Его все еще преподают именно так? — с удивлением спросил Болам. — Да, в школах все меняется очень медленно, верно? Так вот, условные рефлексы действительно сначала изучались на собаках. Но то, что было открыто, относилось ко всем животным, по крайней мере, ко всем земным животным и большинству марсианских. А также и к людям. У маленьких детей очень быстро вырабатываются условные рефлексы. А когда они подрастают, то начинают становиться людьми и учатся уже осмысленно, осознавая, что делают. Некоторые животные тоже способны на это. Взять, например, Пирата.

При произнесении своего имени собака поняла голову и посмотрела на них.

— Пират умен, и кое-что может понять, исходя только из твоих слов. Но тигр не может. Он должен учиться по-другому. И гораздо медленнее.

Мэл увидел, как тигр стегнул себя хвостом по бокам. Даже за пределами клетки у Мэла возникло чувство опасности от близости к такому опасному хищнику. А вот робот такого чувства не испытывал. Стальная копия человека сделала паузу, и внезапно тигр решился и прыгнул на нее. И снова единственным результатом оказалось то, что ревущий зверь был отшвырнут назад, и шерсть его опять встала дыбом. На этот раз рев немного отличался от прежнего. Это был почти визг боли.