Миры Роджера Желязны. Том 27 - [61]

Правитель Урба посадил «Эндшпиль» на песчаном поле, неподалеку от Дворцовых Ворот, и послал Двистору сигнал, который знали всего несколько человек — шесть, если уж быть до конца точным.

Двистор сразу ответил.

— Детер? — Детер не мог не заметить, что песчаный шейх выглядит паршиво. — Что привело тебя сюда?

— Я предупредил о своем прибытии, — ответил Детер. — Похоже, что пережитые потрясения заставили тебя забыть о моем сообщении.

Бледное лицо Двистора налилось кровью. Он свирепо посмотрел на Детера.

— Возможно, меня занимали более важные проблемы, чем твое прибытие, Детер, — мрачно сказал он. — Я засек твой корабль. Оставайся на месте. Я скоро к тебе прибуду.

Детер и не собирался покидать «Эндшпиль». Его механические приспособления имели тенденцию на Аравии не работать, в особенности если он удалялся более чем на четверть мили от своего корабля. Он подозревал, хотя у него и не было никаких доказательств, что Двистор использовал волшебство Аравии, чтобы наложить постоянное проклятие на оборудование Детера. Он сам сделал бы то же самое, если бы физика Урба допускала такую возможность.

Вихрь, доставивший Двистора к «Эндшпилю», поблескивал частичками слюды. Они посыпались на песок у ног Двистора, облаченного в новое белоснежное одеяние, когда вихрь распался. В результате над головой песчаного шейха возникло сияние.

Как и обычно, Двистора сопровождал Слайв. Белый тарантул ненавидел Детера, главным образом из-за того, что не мог укусить мозг, лишенный тела. Детер, как и Слайв, обладавший телепатическими способностями, прекрасно об этом знал и всячески использовал свое знание.

Двистор держал под мышкой скатанный в трубочку ковер. Он развернул его, и на песке возник небольшой павильон со столом, на котором стояли прохладительные напитки. Позволив себе усмехнуться уголком рта, шейх уселся в тени, скрестив ноги.

Постаравшись ничем не выдать своего изумления, Детер сразу перешел к делу.

— Кто-то погрузил в стасис обе наши вселенные. Если бы не вмешательство Рене Корды, они бы до сих пор оставались в таком состоянии.

— Твоя, может быть, — ответил Двистор, — но я знаю, как реактивировать Аравию. Я просто решил этого не делать.

Детер помахал манипулятором:

— Мне тоже известно, как реактивировать Урб. Речь о другом. Если бы не Корда, я бы оставил свою вселенную в стасисе и подождал возвращения преступника. Вмешательство Корды делает эту задачу трудно выполнимой. Он вынудил меня — как и тебя — раскрыть наши карты.

Подняв хрустальный графин, Двистор полюбовался игрой солнечных лучей на его гранях и налил себе маленький бокал финикового вина. Он демонстративно ничего не предложил Детеру.

Мозг, лишенный тела, не ел и не пил в обычном смысле, но мог потребовать проявлений гостеприимства в другой форме. И тогда Двистор оказался бы в неудобном положении. Детер прекрасно знал, что Двистор соблюдает древние традиции рабов — всякий, кто преломил в твоем доме хлеб и соль или выпил воды, может рассчитывать на защиту; позднее это правило распространилось на любую пищу и питье.

Двистор не знал, распространяется ли оно на машинное масло или дизельное топливо, но ему не хотелось обсуждать подобные вопросы с Детером. Его вполне устраивало, чтобы их союз оставался в том виде, каким был в последние пятьдесят стандартных лет.

— Рене Корда вмешался в наши планы — за это, естественно, он должен умереть, но для решения таких проблем я не нуждаюсь в твоих советах, мой металлический союзник. Переходи прямо к делу.

Детер кончиком одного из своих манипуляторов нарисовал на песке нечто, напоминающее круговую диаграмму.

— Предупреждать Алакру о том, что произошло? — спросил он, и в его голосе послышались визгливые нотки. — Входит ли это в условия нашего договора о ненападении и взаимной защите?

— Я считаю, что нам следует его предупредить, — ответил Двистор, — хотя, исходя из несколько иных соображений… Рене Корду послало сюда и на Урб некое агентство. Если мы не поставим Алакру в известность о том, что произошло в наших вселенных, это может сделать названное агентство, и тогда его удивит наше молчание. Сообщив ему неприятную новость, мы тем самым проявим дружескую инициативу. Алакра будет чувствовать себя обязанным — а он чрезвычайно серьезно относится к своим долгам.

— Что ж, поступим так, как ты предлагаешь, — ответил Детер. — Пока мы с тобой разговаривали, я подготовил ракету с соответствующим сообщением. Возможно, она доберется до Алакры раньше Рене Корды, а может быть, и нет. Кто знает, он мог полететь и не на Фортуну; однако, судя по курсу, который взял его корабль, покидая Аравию, негодяй направляется именно туда.

Двистор допил пальмовое вино и скатал ковер. Павильон исчез. С ятаганом у пояса, шейх стоял высокий, стройный и смертельно опасный.

— Сам же я возьму «Лоуренса» и отправлюсь вдогонку за Рене Кордой, — заявил Двистор, и хотя в словах не содержалось вопроса, напряженность его тона требовала ответа.

— Я тоже, — прощебетал Детер. — Может быть, нам следует лететь вместе.

Двистор кивнул:

— Да, это было бы разумно. Два корабля гораздо эффективнее в атаке, чем один.

— И «Коломбина» превратится в веселый сгусток дыма и огня, — заявил в заключение Детер, неожиданно использовав метафору. — Вот мы все посмеемся…