Миры... - [24]

— Были... — Оуэн был озадачен. Неужели это правда? — Но почему ты потом мне ничего не рассказал?

— Расскажешь тебе! — хмыкнул дельфин. — Стоит только упомянуть твою любезную прежнюю жизнь, как разговор тут же заканчивается. Я и не стал. Подумал — может ты уже научился духов предков вызывать, чтобы не тосковать? В пещере научился, в Ближней. Там шаманское святилище, всякое может в голову прийти.

— Не вызывал я никаких духов! У них своя жизнь — там, у нас своя — тут. Они не пересекаются, потому что энергетика вибраций разная, — растерянно проговорил Оуэн. — Я просто ничего не помню о той ночи, значит я, точно, лунатик! А это, по-моему, не лечится. А, с другой стороны, выходит я, всё же, танцевал свой очередной Танец Сфер? Ну, хотя бы это радует. А как выглядели... эти привидения? — с опаской спросил Оуэн, снова чувствуя некое внутреннее сопротивление — не любил он разговоров о своих близких. Особенно явившихся в таком странном виде. — Ты их рассмотрел?

— Ты считаешь, что это было бы вежливо? — возмутился Фью. — Подплыть и начать рассматривать вас, отплясывающих? Я воспитанный дельфин! И вообще — предпочитаю держаться от тебя подальше, когда ты вытворяешь невесть что — совершаешь эти невероятные прыжки и крутишь штопоры в Ночь Полнолуния. Мне кажется, это опасно.

— Правильно кажется, — кивнул Оуэн. — Но я уже с читал твою память, Фью. Нет, эти контуры не похожи на... я не знаю, что это такое было. Или кто. В общем, я подумаю на эту тему потом.

А сейчас скажи: ты готов, Фью, подежурить у входа Ближней пещеры, пока я поброжу в туннелях? — вернулся он к прежней теме.

— Похоже — да, — с недоумением ответил Фью. — Может мне кажется, но кто-то тоже очень хочет, чтобы мы исследовали этот лабиринт, крючок ему в бочок! Возможно — Духи? — предположил он. — Хотя, зачем им это? Они и так всё про него знают. Но у тебя, всё-таки, есть какая-то надежная защита. Я её чувствую. И она идёт от... Луны, — удивлённо проговорил он. — Точно — ты, наверное, стал настоящим лунатиком и она теперь тебя оберегает. По крайней мере, я это так ощущаю. Что за ерунда? А, понял! По логике, Луна очень одинока и потому прониклась к тебе, очень одинокому великолепному спруту, лишившемуся своего племени, симпатией. Вот и оберегает.

— Луна? Не говори ерунды. Звёзды, планеты и их спутники идут по своей траектории, очень отличной от нашей. Непрочной биологической субстанции, — вздохнул Оуэн, вспомнив что-то и тут же забыв. — Поплыли уже. А то опять придётся тебя телепортировать наверх.

— Нет, ну почему — ерунды? Я точно что-то чувствую, — бормотал дельфин, всплывая рядом с Оуэном. — И я теперь за тебя даже не боюсь. Изучай свои норы сколько угодно. Я подожду. Хотя, нет — вдруг Фиале опять чего-нибудь захочется? Так что ты, великолепный спрут, не задерживайся там, постарайся побыстрее.

— Быстро не получится, — ответил спрут, останавливаясь у входа Ближней пещеры. — Сам знаешь, какие там длинные ходы. Фиала подождёт. У неё тётушки есть. Давай дыши и быстрее возвращайся обратно.

* * *

— Надо же! Какое невероятное чутьё у этого дельфина! Он, фактически, свёл на нет все наши усилия по уничтожению воспоминаний Реликта, — недовольно сказала стройная блондинка, наблюдая эту сцену на экране аппарата, похожего на ноутбук, но имеющего совсем другие возможности и параметры.

Этот прибор имел лишь видимость земной техники, транслируя происходящее на дне океана прямо в Луноон. Оттуда, из научной лаборатории, реализуя проект «Реликт Протеи», за событиями, происходящими на дне океана с Оуэном, сейчас внимательно наблюдали эколог Бониэла Шиуни, биолог Занэна Согуни, и ещё несколько любопытствующих учёных-иттян. И, конечно, велась постоянная запись.

* * *

Иммологи с именами Инеса и Марселло — проще говоря, биороботы, уникальное изобретение иттянских биоников — сидели на пляже в кафе с ноутбуком. Рядом на столике стояли стаканы с коктейлями, полупустые чашками с кофе и валялась открытая пачка сигарет. Впрочем, это был камуфляж. Ведь иммологам не нужны ни кофе, ни, тем более, ноутбук. Они сами — многофункциональные и совершенные приборы. И практически вечные. Иммологи, согласно заданию, осуществляли наблюдение за Оуэном круглосуточно, лишь притворяясь, что спят или едят. Однако, чтобы органично вписываться в человеческое сообщество, эта красивая пара — якобы, родственники: то ли дядя с племянницей, то ли дед с внучкой — изображала людей, отдыхающих в этом райском уголке среди пальм и пляжей. И производила впечатление увлечённых этим бездельем людей: они гуляли по набережной, загорали и плавали в океане, ходили в кино. И везде таскали свой ноутбук, который чаще всего использовался для общения по скайпу. А уж с кем они говорили, это вопрос могущий иметь любой ответ. Впрочем, он никого не интересовал. Все тоже отдыхали, не обращая ни на кого внимания. Курортные городки все таковы. В них очень легко спрятаться от любопытных глаз.

— Да, Инеса, дельфин забавный. Неужели и его обнулять придётся? — проговорил Марселло, закуривая.

— Вряд ли, — заметила Инеса, отпив глоток кофе. — Я чувствую — биолог Занэна Согуни наблюдает за ним с большим интересом. Наши учёные считали земных дельфинов довольно примитивными животными. Она на примере Фью хочет внести новое слово в науку о земных Видах и создать монографию о дельфинах. Обнулить Фью, значит отменить эксперимент и лишится ценного экземпляра. Нет смысла. Пока что. — И попросила: Не закажешь мне мороженое, Марселло?