Миры Филипа Фармера. Том 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть - [82]

— Все, что исходит из земли, должно вернуться в землю. Они не грешат против Природы, спуская в океан по трубам миллионы тонн фосфатов и других химикалий, когда они так нужны земле. Они не похожи на нас — слепых и глупых идиотов, убивавших землю во имя санитарии.

— Ты меня для этой лекции и позвал к окну?

— Именно для нее. Я хотел объяснить корни этой культуры. Или хотя бы попытаться. У меня есть фора, поскольку я большую часть времени посвятил изучению языка.

Язык у них английский. Только он гораздо дальше от нашей ветви, чем она была от англосаксонского. Он выродился в лингвистическом смысле, но быстрее, чем ожидалось. Может быть, из-за изоляции малых групп после Опустошения. И еще потому, что народные массы неграмотны. Грамотность — почти исключительная привилегия служителей культа и дирадахов.

— Дирадахов?

— Аристократов. Я думаю, это слово восходит к «диир-рай-дер» — олений всадник. Ездить на оленях — привилегия избранных. Аналог испанского «кабальеро» или французского «шевалье». И то и другое означает «конник». Я тебе хотел показать еще несколько вещей, но давай опять посмотрим на эту фреску.

Они подошли к дальнему концу длинной комнаты и посмотрели на огромную яркую фреску.

— На этой картине, — стал объяснять Калторп, — изображен величайший из мифов Дисии. Как видишь, — он показал на фигуру Великой Белой Матери, наклонившейся, как башня, над миниатюрными горами и долинами и еще более миниатюрными людьми, — она весьма разгневана и помогает Солнцу, ее сыну, сжечь создания земные. Она сворачивает голубой плащ, обернутый ею когда-то вокруг Земли для защиты от ярости сына.

Человек, в слепоте, жадности и надменности своей, осквернил данную Богиней землю. Его города-термитники изливали грязь свою в реки и моря, превратив их в сточные канавы. Он отравил воздух смертоносным дымом. Я полагаю, что это не только промышленный дым, но и атомные грибы, хотя дисийцы, конечно, об атомных бомбах не знают.

И тогда Колумбия, не в силах более терпеть отравляющего землю и отвернувшегося от ее почитания человека, сорвала свой плащ, оберегавший Землю, и позволила Солнцу направить стрелы свои на всякую тварь живущую.

Стэгг ответил:

— Я вижу, как падают люди и животные по всей Земле. На улицах, в полях, на морях и в воздухе. Испепеляется трава, и сохнут деревья. Лишь укрытые от стрел Солнца выживают.

— Не совсем точно, — возразил Калторп. — Они не сожжены солнцем, но им нечего есть. Звери выходят ночью и едят падаль и друг друга. Человек, истребив консервы, ест животных. А потом человек ест человека.

К счастью, лучи смерти бушевали недолго — меньше недели. Потом Богиня сжалилась и вернула на место свой плащ.

— Но что же это было такое — Опустошение?

— Могу лишь предполагать. Помнишь ли ты, как перед самым нашим отлетом с Земли правительство поручило одной исследовательской фирме создать систему для передачи энергии по всей планете? Внутрь земли должен был быть погружен на достаточную глубину щуп, отбирающий тепло у ядра. Тепло преобразовывалось в электроэнергию, а та должна была передаваться по всей Земле через ионосферу.

Предполагалось, что любая электрическая система на планете сможет оттуда черпать. Например, Манхэттен мог бы брать из ионосферы всю энергию, необходимую для освещения, отопления, всех приемников и телевизоров и всего электрического транспорта.

Думаю, что идея была реализована где-то через двадцать пять лет после нашего отлета. И думаю, что оправдались опасения некоторых ученых, например Кардона, что такая передача частично разрушит озоновый слой.

— О Господи! — воскликнул Стэгг. — Если сильно разрушить озоновый слой…

— То коротковолновая часть ультрафиолетового спектра, более им не поглощаемая, обрушится на все живое, на что светит солнце. Животные — в том числе и люди — умерли от солнечных ожогов. Растения, кажется, оказались устойчивей. Но даже и при этом опустошение было настолько велико, что оставило по всей Земле виденные нами пустыни.

И, как будто этого было мало, Природа — или, если хочешь, Богиня — еще раз ударила по человеку, когда он попытался подняться. Нарушение озонового равновесия длилось очень недолго. Его очень быстро восстановили естественные процессы. Но еще через двадцать пять лет, когда люди стали соединяться в небольшие группы — население должно было уменьшиться с десяти миллиардов до миллиона, — начались извержения вулканов по всей земле. Может быть, это было откликом на сверхглубокое бурение — поскольку Земля реагирует медленно, но верно.

Затонула большая часть Японии. Исчез Кракатау. Взорвались Гавайи. Сицилия раскололась пополам. Манхэттен ушел на несколько метров под воду, затем вынырнул снова. Тихий океан окружила кайма извергающихся вулканов. Средиземноморье превратилось в маленький ад. Приливные волны захлестывали сушу, останавливаемые только горами. Горы сотрясались, и убежавшие от волн нашли покой под лавинами.

Результат — человек отброшен к каменному веку, атмосфера насыщена пылью и углекислым газом, отчего в Нью-Йорке наступил климат субтропиков и стало можно наблюдать великолепные закаты, начали таять ледяные шапки.