Миры Филипа Фармера. Том 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы - [110]

— А ведь и правда, — подхватил Том. — Ну так как, Иешуа, согласен?

— Нет. В этом случае я буду пособником убийства, а значит, убийцей. Даже если убитым буду я сам. Кроме того, это было бы самоубийством, а я не могу убивать себя. К тому же это было бы грехом против… — Он закусил нижнюю губу.

— Послушай, — сказал Том. — У нас нет времени спорить. Стражники уже сгорают от любопытства. Да будет тебе известно, они сейчас ворвутся сюда.

— Тебе ведь этого хочется, — произнес Иешуа.

Том, разозлившись, вскричал:

— Не знаю, что ты натворил на Земле и где тебя там носило, но что бы это ни было и кем бы ты ни был, ты ни капли не изменился! Я слышал, как ты говорил о том, что оставил свою религию, однако ты ведешь себя так, будто не освободился и от малой толики ее! Ты не веришь больше в Бога, однако еще немного, и ты бы сообщил мне о своем нежелании идти против Бога. Ты что, ненормальный?

— Мне кажется, я был ненормальным всю жизнь, — сказал Иешуа. Но есть нечто, чего я делать никогда не буду. То, что идет вразрез с моими принципами, для меня неприемлемо, даже если я больше не верю в Принцип.

К тому времени капитан стражников уже заходился в крике, настоятельно требуя ответить, что они там затевают.

— Забудь о сумасшедшем еврее, — сказала одна женщина. Давайте поскорее покончим с этим делом, пока они не примчались сюда.

— Тогда выстраивайтесь, — распорядился Микс.

Все, кроме Иешуа, встали в два ряда, друг напротив друга. Без Иешуа их оказалось четное число, так что его неучастие ничего не меняло. Напротив Микса стояла черноволосая женщина, которую он смутно помнил по Новому Альбиону. Она была бледной и вся дрожала, но настроена была достаточно решительно.

Приподняв за край ночной горшок, он произнес:

— Загадывай!

Размахнувшись коричневой посудиной, он подбросил ее кверху и стал смотреть, как она вертится в воздухе. К ней были прикованы еще шестьдесят две пары глаз.

— Вверх дном! — громко, но неуверенно выкрикнула женщина.

Горшок, вращаясь, упал. Он приземлился на дно и раскололся пополам.

— Не раздумывай! — крикнул Том. — У нас мало времени, а ты можешь струсить!

Когда Том, шагнув к ней, схватил ее за горло, женщина закрыла глаза. Сначала она стояла, раскинув руки в стороны. Она старалась не оказывать сопротивления, чтобы облегчить Миксу его задачу и чтобы для нее побыстрей все кончилось. Однако жажда жизни оказалась сильнее. Уже через несколько секунд она схватила его за запястья и попыталась оторвать его пальцы от своей шеи. Ее глаза широко раскрылись, словно она умоляла его. Том еще сильнее сдавил ее горло. Изловчившись, она ударила ногой, целясь ему коленом в пах. Он уклонился от удара, хотя и не слишком проворно, и колено попало ему по животу.

— Вот черт, ничего не получается! — проронил он.

Том отпустил ее. Лицо женщины к тому времени посинело, и она тяжело дышала. Он нанес ей удар в подбородок — она упала на землю — и, пока она не успела очнуться, снова стал душить ее. Понадобилось всего несколько секунд — и ее дыхание пресеклось. Для надежности Том не разжимал пальцы чуть дольше.

— Тебе повезло, сестра, — произнес он и встал.

Люди из одного с ним ряда, выигравшие в орлянку или проигравшие — в зависимости от того, кто как на это смотрел, испытывали те же трудности, через которые прошел и он. Хотя второй ряд заранее согласился не сопротивляться тем, кто будет их душить, большинство из них не могли сдержать обещания. Некоторые, вырвавшись, молотили кулаками своих убийц. Кто-то убегал, и его преследовали. Некоторые были уже мертвы, а некоторые пытались в свою очередь задушить своих душителей.

Том взглянул на большие ворота, они распахивались настежь. За ними стояло целое полчище стражников, вооруженных копьями.

— Остановитесь! — взревел он. — Теперь слишком поздно! Нападайте на стражников!

Не теряя времени на то, чтобы убедиться, все ли его услышали, Микс ринулся навстречу первому же копьеносцу и издал пронзительный вопль, чтобы подбодрить себя и побудить стражников к самозащите. Но чего им было бояться безоружного, голого и ослабевшего человека?

Тем не менее ближайшие к нему стражники наставили на него свои копья.

Прекрасно! Он бросится на острия, раскинув руки, и они вопьются ему в живот и грудь.

Но капитан выкрикнул приказ, и стражники перевернули копья. Их древки теперь можно было использовать как дубинки.

И все же он прыгнул, и последнее, что он увидел, был тупой конец копья, который оглушил его.

Придя в себя, Микс ощутил страшную боль в голове, — гораздо сильнее, чем от прежней раны, — причем сразу в двух местах. А еще он снова мучился раздвоением зрения. Он сел и окинул затуманенным взглядом местность. То там, то тут валялись тела пленников. Некоторые были убиты своими же, другие — забиты до смерти стражниками. В грязи лежали три стражника. Один был мертв, двое истекали кровью. Очевидно, кое-кто из пленников вырвал у стражников копья и перед смертью успел хоть немного поквитаться с ними.

В стороне от остальных пленников стоял Иешуа. Закрыв глаза, он шевелил губами. Казалось, он молится, но Микс так не думал.

Оглянувшись, Микс заметил, что в главные ворота входят походным порядком около двадцати копьеносцев. Их возглавлял Крамер. Микс смотрел на низкорослого жирного юношу с темно-каштановыми волосами и поблекшими голубыми глазами, направлявшегося к нему. Его свиноподобное лицо казалось довольным. Еще бы, подумал Микс, да он, наверное, просто счастлив оттого, что Микс и Иешуа не убиты.