Мировые загадки сегодня - [88]
Интересно еще раз взглянуть, как в практической жизни сходятся, замыкая круг, ошибочные взгляды, если даже их представители первоначально стояли на противоположных полюсах. Мы уже говорили о том, что последовательные механицисты, будучи порой на словах ярыми атеистами, неизбежно приходят к идее божественного «первотолчка», а их ограниченность в объяснении качественного своеобразия форм движения материи «открывает ворота» для витализма.
Нечто подобное случилось с некоторыми современными буржуазными философами, приверженцами механистического детерминизма. Начав с неправильного решения соотношения вопросов необходимости и случайности, преувеличив роль необходимости, они в конечном итоге пришли к идее большей или меньшей предопределенности всех событий во все времена, а отсюда к неизбежности судьбы, к фатализму.
«Уже тысячи лет тому назад отдельные ученые высказывали мысль о „развитии“ вещей, но что это понятие царит во Вселенной, что сам мир есть не что иное, как „вечное развитие субстанций“ (тут под субстанцией понимается материя. — И. А.), — эта грандиозная мысль есть детище нашего XIX столетия. Она впервые получила конкретную форму и завоевала себе право гражданства во второй половине нашего столетия. Великому английскому естествоиспытателю Чарльзу Дарвину принадлежит бессмертная заслуга эмпирического обоснования этого величайшего философского понятия».
Эти слова взяты из «Мировых загадок» Эрнста Геккеля. Он имел полное основание гордиться за свой век и своего великого современника. Действительно, мировая наука уже была способна дать Чарлзу Дарвину материал для его гениальных обобщений. Великий ученый четко доказал, что в природе нет «разумных целей» и «целесообразности», предопределенной якобы сверхъестественной силой. То, что мы подразумеваем под целесообразностью, удивляющая нас гармония и согласованность в живом мире есть не что иное, как обусловленное естественным отбором соответствие строения организмов определенным условиям их существования. Эта приспособляемость не выступает следствием «божественного акта творения», а вырабатывается исторически, в результате постепенной, сложной, необычайно длительной и зачастую противоречивой деятельности естественного отбора.
В последнее время становится все ясней, что большую роль тут играют случайные мутации, взаимосвязи с космосом, смены геологических, климатических и других факторов. Постепенно проясняются самые «скрытые пружины» диалектических противоречий, приводящие в движение вечный поток эволюции. Подтверждается истинность того, что приспособленность никогда не является абсолютной. Она всегда имеет относительный характер, превращаясь в свою противоположность тогда, когда организм попадает в новые, необычные для него условия. Мы видим тому наглядные примеры в драматической судьбе вымерших животных. Судьбе неизбежной, предопределенной, но не какими-то таинственными силами, а вполне познаваемыми процессами. Причинами вполне земными.
Мы видим и другое: ход эволюции един и неразрывен. Изменения в животном мире связаны с растительностью, с «жизнью» планеты, которая в свою очередь зависит от солнечной активности, цикличности влияния сил гравитации, движения Солнца в просторах Вселенной и многого, многого другого…
Все это настолько сложно, что многие важные вопросы эволюционного развития животных и растений еще не решены. Однако уже не вызывает никакого сомнения истинность того, что «разумность» и кажущаяся «целесообразность» в живой природе являются неизбежным результатом длительного действия объективных причин.
Природа «экспериментирует» с живым миром на нашей планете более трех миллиардов лет. За это время в результате длительного процесса эволюции, борьбы за существование и естественного отбора сложились биологические системы, обладающие высочайшим совершенством.
Сочетание сложности, перед которой пасуют любые инженерные установки (вспомните хотя бы устройство клетки), недостигаемой пока в технике надежности (например, сердце-насос) и гармонического совершенства представителей живой природы привлекло к ним в последние годы особое внимание ученых. Ведь заманчиво, использовав весь мощный арсенал современных точных наук, тщательно разобраться в «конструкции» живого, используя ее затем в качестве моделей для создания машин и приборов, необходимых человеку. Так родилась одна из новых областей науки — бионика.
Углубленное познание живых организмов заставило по-новому взглянуть на некоторые стороны эволюционной теории. Опять старая история! На этот раз бионика сокрушает установившиеся догмы, приносит с собой точные научные истины, а телеологи спешно поднимают крик о «крахе эволюционного учения».
А суть дела, в частности, в следующем. Крупнейшие естествоиспытатели прошлого века Альфред Уоллес и Генри Бейтс, развивая дарвиновское учение, обосновали теорию мимикрии — подражания незащищенных животных в окраске и форме животным, защищенным, несъедобным или хищным.
Вы, конечно, прекрасно помните еще по школьным урокам всевозможных бабочек с защитной окраской, гусениц, подражающих сухому сучку, и желтопятнистых ящериц, сливающихся с почвой. Почему-то именно этот раздел школьной биологии лучше всего западает в память.
Книга философа с мировым именем посвящена детальной разработке реалистической концепции философии науки. Автор исследует проблемы объективности научного знания, референтов наблюдаемых и не-наблюдаемых объектов, структуры и динамики научных теорий, проблему истины в науке, вопросы этики науки, социальных измерений научной деятельности, взаимоотношения науки и технологий, науки и метафизики. В рамках своей позиции Э. Агацци анализирует практически все основные проблемы современной философии науки и даёт подробный критический разбор различных реалистических и анти-реалистических концепций.
К концу второго десятилетия XXI века мир меняется как никогда стремительно: ещё вчера человечество восхищалось открывающимися перед ним возможностями цифровой эпохи но уже сегодня государства принимают законы о «суверенных интернетах», социальные сети становятся площадками «новой цензуры», а смартфоны превращаются в инструменты глобальной слежки. Как же так вышло, как к этому относиться и что нас ждёт впереди? Поискам ответов именно на эти предельно актуальные вопросы посвящена данная книга. Беря за основу диалектические методы классического марксизма и отталкиваясь от обстоятельств сегодняшнего дня, Виталий Мальцев выстраивает логическую картину будущего, последовательно добавляя в её видение всё новые факты и нюансы, а также представляет широкий спектр современных исследований и представлений о возможных вариантах развития событий с различных политических позиций.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Автор пишет письмо-предвидение себе 75-летнему... Афористичная циничная лирика. Плюс несколько новых философских цитат, отдельным параграфом.«...Предают друзья, в ста случаях из ста. Враги не запрограммированы на предательство, потому что они — враги» (с).
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.