Мировая революция. Воспоминания - [57]

Развитие немецкой социал-демократии и то, как она постепенно расходилась в двух направлениях, создавая две партии, было характерным для 1917 г.; в начале 1918 г. начинаются уже политические забастовки в Вене (16 января), в Берлине (28 января); в Германии организуются советы рабочих депутатов.

Когда я просматривал общее положение, то не мог прийти ни к чему иному, кроме того, что близится конец: выход России из ряда воюющих, влияние большевизма на социалистические партии Европы, усиление пацифизма, усталость воюющих войск и видимое недовольство в армиях, трудность решающей победы на фронтах, тайные и открытые переговоры о мире – все это убеждало, что война уже не будет продолжительной. Дальнейший вывод из предшествующих военных событий был тот, что решение будет в нашу пользу; это не была пустая надежда, это было убеждение, добытое более чем трехлетним критическим наблюдением. На стороне союзников было, конечно, немало невыгод, они сделали много весьма грубых политических и стратегических ошибок; но то же самое было и на стороне Австрии и Германии. Оставалось лишь одно сомнение, а именно, не затянет ли посылка американских войск во Францию войну еще до 1919 г.

Были такие политики и военные специалисты, которые полагали, что война продолжится еще до 1919 г.: сам маршал Фош еще осенью 1918 г., после первых побед над немцами, ожидал решения лишь весной 1919 г. Но по общему положению я полагал, что война окончится еще в 1918 г., а потому и торопился из России в Европу.

Большинство тайных переговоров в 1917 и 1918 гг. остается до сих пор в неясности, факты не описаны принимавшими в них участие лицами. Я кое-что узнавал, но обычно лишь то, что снова ведутся тайные переговоры; назывались действующие лица, подробности же нельзя было выведать; мне было достаточно того факта, что ведутся переговоры, тайные переговоры – вывод я из этого делал сам и, кажется, правильно, то есть что война едва ли продолжится за пределы 1918 г.[3]

В конце 1917 и начале 1918 г. мы были уже подготовлены к миру. Нашим большим плюсом были легионы. Успех с легионами в России докончил формирование легионов во Франции и ускорил их формирование в Италии. Во Франции, как я уже излагал, мы создали в 1916 г. большой план национальной армии с согласия французского правительства; поэтому Штефаник был официально послан в Россию. Насколько ему удалось или, вернее, не удалось и почему, я уже говорил. С мая 1917 г. я продолжал действовать в России в том же направлении; как и с каким успехом, это тоже уже написано.

Когда формировка армии в России началась по-настоящему, то я обратился к д-ру Бенешу, чтобы он начал с Францией переговоры о нашей армии и заключил договор с французским правительством. Одновременно я начал прилагать все силы к тому, чтобы мы отправили во Францию по крайней мере несколько транспортов; это удалось. В них находилась часть наших пленных из Румынии. Из Америки (там Штефаник в 1917 г. организовал набор) приехало во Францию также известное количество добровольцев. Переговоры д-ра Бенеша с французским правительством имели успех. Уже в августе дело дошло до соглашения, а после дальнейших переговоров французское правительство издало 16 декабря декрет об образовании нашей армии во Франции. Окончательно договорился д-р Бенеш с премьером Клемансо в январе и феврале 1918 г. Уже этот договор обеспечивал нам в худшем случае значительные выгоды на мирной конференции.

В Италии затруднения были несколько больше. Мы, чехи, итальянцам были мало известны, а антиюгославянская пропаганда захватывала все большие круги. Штефаник и Бенеш усиленно работали в Италии, а я всюду, особенно же в России, встречался с итальянскими послами. В январе 1917 г. мы получили разрешение собрать всех чехов и словаков в одном лагере. Постоянно делались попытки формировать войско. Созданию войска помогло нам событие у Карцано в сентябре 1917 г. Там (на фронте в Тироле) офицер Пивко – словинец родом – устроил тайком переход своих солдат к итальянцам. Среди перебежчиков было значительное количество чехов. В Италии этот факт произвел впечатление и привлек к славянам симпатии; о карцанской «измене» писали венские газеты, а в парламенте интерпелировали немцы. Вскоре после Карцано в октябре был признан Национальный совет и было разрешено образование трудовых отрядов; карцанские перебежчики в большинстве остались на итальянском фронте и воевали в октябре 1917 г. на Монте-Цебио и у Азиаго. С февраля 1918 года начался набор среди пленных – проводил его Сихрава с Осуским, – и формирование войска было достигнуто. Первый договор между итальянским правительством и Национальным советом об организации чехословацкого войска в Италии заключил Штефаник с Орландо 21 апреля 1918 г.; за этим успехом последовали иные признания и договоры с итальянским правительством. Из легионеров, усиленно работавших в Италии, стали известны: Ян Чапек, Бедржих Гавлена, Франтишек Главачек, Иосиф Логай, Ян Боржил и др.; создание наших легионов в Италии большая заслуга Штефаника.

При таких условиях 8 апреля 1918 г. в Риме состоялся конгресс притесняемых австро-венгерских народностей; это был как раз день, когда я доехал до Токио. Какое он имел политическое значение, сейчас увидим.