Мировая революция. Воспоминания - [56]

Шрифт
Интервал

В октябре (6) Германия при помощи Испании предлагала мир Англии; но из Германии в Англию вели и иные пути (через Гаагу и др.).

Различные переговоры велись между Германией и Россией.

Я уже упоминал о двух немецких предложениях, сделанных царю; кажется, что к концу 1916 г. (в октябре) Россия делала предложения Германии, Германия же России позднее, в декабре. В 1917 г. Бетман-Гольвег вел переговоры о сепаратном мире еще при царском правительстве (в феврале); потом следовала попытка при Временном правительстве с Милюковым. Иные переговоры велись в скандинавских землях болгарским послом в Берлине Ризовым – однако я не уверен в том, что в них большая часть инициативы принадлежала Ризову, а не немецкому канцлеру; в то же время Германия вела более непосредственные переговоры с Россией через Эрцбергера (также в Стокгольме). Германия сделала предложение о мире и Керенскому при помощи поляка Ледвинского, председателя польской ликвидационной комиссии.

Теперь известно, что император Вильгельм осенью 1917 г. склонялся к более скромному миру, чем тот, который был предлагаем в декабре 1916 г.; в начале июля он совещался с нунцием Пачелли, о котором речь будет ниже, и вызывал папу на энергичную пропаганду мира. Но, несмотря на это, Бетман-Гольвег вышел в отставку (13 июля), т. к. Гинденбург и Людендорф выступили против него, дабы мирные предложения Рейхстага не излагались как слабость. В действительности же в конце июля в немецком флоте вспыхивают бунты, и вскоре после этого Людендорф начинает шататься.

В Англии в это время (от лета 1917 г. до лета 1918 г.) Ллойд Джордж был обеспокоен положением на фронте, особенно возможностью, что немецкие подводные лодки помешают ввозу продовольствия в Англию. Он опасался, как мной уже приведено, что у Англии недостаточно солдат, а потому защищал план энергичного наступления на Турцию (что в действительности и осуществилось); во Франции он хотел пока лишь обороняться. Я не знаю, в чьей голове возник этот план; я узнал, что с ним соглашались выдающиеся союзнические военачальники – и даже сам Фош. Читатели, конечно, наверно, помнят, как после миролюбивой речи Ллойд Джорджа (5 января 1918 г.) полковник Репингтон публично против него выступил; английский премьер обвинил полковника в измене. Стремление Англии к миру характеризует пацифистическое выступления лорда Лендсдоуна, Вимборна и др. Что касается Ллойд Джорджа, он принял, хотя и очень осторожно, участие в тайных переговорах с Австрией, которые вел Сикст; я слышал в осведомленных кругах в Лондоне весной 1917 г., что Ллойд Джордж думал о мире и что был готов сделать Германии значительные уступки.

В связи с этим необходимо вспомнить, что в 1916 и 1917 г. говорилось о возможности посылки войск Японией в Европу; спорным вопросом было, должны ли они ехать по морю или идти через Сибирь. У этого плана были приверженцы и враги не только в Америке.

Важное значение имело мирное выступление Ватикана 1 и 30 августа 1917 г. и связанная с ним дипломатическая переписка всех государств; союзнических держав Ватикан нисколько не склонил на свою сторону. Его мирная нота была неопределенна, а потому главные союзнические державы не приняли ее за основу мирных переговоров. Ватикан, однако, одновременно с открытыми переговорами вел с Германией и союзниками весьма усиленно и тайные переговоры. Он зондировал английское правительство относительно условий мира. При помощи мюнхенского нунция Пачелли, с которым ранее вел переговоры сам Вильгельм, Ватикан дал понять (30 августа) немецкому канцлеру Михаэлису, что Англия желает знать действительные намерения Германии, особенно по отношению к Бельгии. Ответ Германии был неопределенный и неприемлемый.

Весьма важным было обращение президента Вильсона к Сенату 8 января 1918 г., в котором он выразил всю свою программу в знаменитых четырнадцати пунктах. За Германию Гертлинг, а за Австрию Чернин отклонили их в форме, свидетельствующей о все продолжавшемся ослеплении Берлина и Вены. Я скоро снова вернусь к этому выступлению Вильсона.

На мирные попытки немецкой и австрийской социал-демократиических партий, так же как и на более ранние попытки русских социалистов я уже обращал внимание; дополняю сообщение указанием на съезд интернационала в Стокгольме (в июне 1917 г.), где были представители и нашей социал-демократической партии (Габрман-Немец – Шмераль). Д-р Шмераль защищал свое австрофильство, но заявил, что 95 % наших рабочих и всего чешского народа вообще идет за мной, а не за ним; открытое заявление всех трех социал-демократов, требующее самостоятельного чешского государства в рамках федеративной Австро-Венгрии, было направлено против плана австрийских социал-демократов, обещавших народам лишь культурную автономию. Это было первое официальное заявление, пришедшее из Чехии и сделанное за границей. Признание д-ра Шмераля мы опубликовали во всех газетах с прекрасным результатом. Я послал в Стокгольм проф. Максу, чтобы он информировал там наших депутатов о благоприятном положении дела в России и в Европе. Депутат Габрман собирался тогда остаться окончательно за границей, но мне казалось, что он мог более влиять дома, чем за границей, а потому я велел передать ему, чтобы он возвращался и налегал на то, чтобы дома не допускали никаких компромиссов и уступок, а нас уже больше не опровергали.


Рекомендуем почитать
Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Пастбищный фонд

«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».


Литературное Зауралье

В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.


Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве

К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.


Вся моя жизнь

Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.