Мирные годы - [11]
— Ликаон, говорят, вообще неграмотный, — заметил Миликон-мелкий.
— Тем более. Ну и вот, представьте себе теперь, какую чушь мне пришлось ему наплести. Ему — это почтенному Квинту Терцию, не Ликаону, — школота опять прыснула в кулачки, — Я сказал ему, что учу Волния и этим новомодным греческим заимствованиям, чтобы он понимал толк и в них, а поскольку справедливое место им, естественно, позади всех настоящих и правильных латинских букв, то и запрокинутая вверх тормашками «Z» придаёт надписи особый смысл — конец, — пацанва грохнула от хохота, — Только не тот, о котором сейчас подумали самые испорченные из вас, — тут захихикали шмакодявки, — А тот, который конец какого-нибудь большого и трудного дела, которое наконец-то сделано, и теперь можно отдохнуть. Все поняли и запомнили? Вот так и будете теперь объяснять другим, если вас спросят. А всё — по твоей милости, орясина, — я ткнул пальцем в своего наследника, — Какое такое большое и трудное дело ты завершил перед ТЕМ уроком, я не знаю и знать не хочу. Это ты теперь изволь придумать сам. И объяснять тем, кто спросит — тоже будешь сам. Думать же надо всё-таки головой, а не…, - пацанва прыснула в кулаки.
— «Y» и «Z» в латинском алфавите только в следующем столетии приживутся, — сообщила Юлька, когда детвора, услыхав звон бронзового гонга, пошла на следующий урок, и стало можно говорить «лишнее».
— Гм… А разве не при Клавдии?
— При каком именно? — поинтересовалась историчка.
— Ну, при Том Самом, конечно.
— Который «и Мессалина»? Нет, при нём они давно уже будут, а введёт он три других греческих буквы, которые так и не приживутся. Был ещё другой Клавдий — Аппий Клавдий Цекус, цензор.
— Был или будет?
— Был, уже больше столетия назад. Он убрал из алфавита «Z», которая уже была заимствована до него, так что это не первый заход. Ладно, пора идти, — Юльке предстояло вести русский язык в подготовительном классе для не владеющих им, мне биоэнергетику в пятом, ДЭИРовскую «единичку».
В нынешнем пятом из «самых наших» — Ленка, старшая шмакодявка Володи с Наташкой. Остальные — соответствующего возраста дети наших бывших сослуживцев и местных вождей, примерно поровну. Школоты в нём — после отсева семи приматёнышей — восемнадцать человек, но на уроке присутствуют двадцать три, и эта добавочная пятёрка постарше самого класса, потому как ученицы наших «коринфянок». Их могло бы быть и больше, но русский язык в прошлом году хорошо пошёл только у этих пяти, а перевести мою адаптированную к античному миру редакцию ДЭИРовских книжек на турдетанский я пока ещё как-то не сподобился. На наших школьных занятиях «гречанки», конечно, не так, как в их собственной школе, то бишь уж всяко не голышом, но выучка есть выучка, и держатся они соответственно, так что внимание пацанвы класса, ясный хрен, приковано в основном к ним. Такая же ситуёвина и в старшем, шестом, где я веду старшие ступени, и это уже начинает напрягать в нём шмакодявок самого класса — «гречанки» уже, можно сказать, в соку, да и умеют уже не так уж и мало. Как раз одна из них и ассистирует мне сейчас с пятиклашками. Тут ещё не такой напряг, но вектор задан, как говорится, и мне приходится подать знак этим пяти, чтоб сбавили обороты, а ассистентке ещё и отчитать их по-гречески — ага, под смех школоты, потому как владеют-то им по-всякому, но понимают все. Отсмеялись, успокоились, сосредоточились, напоминаю классу и «гречанкам» уже пройденный материал, проводим разминку эфирок и прокачку энергопотоков, делаем шарики. Затем ассистентка зажигает масляную лампу и ставит рядом жестянку, чтобы она нагрелась от огонька — мы проводим тренировку зрительного восприятия тепла. Особенно старается, естественно, пацанва, у которой перед глазами наглядный пример, КАК можно применить при должном навыке инфракрасное зрение — ага, на прошлом уроке я им как бы вскользь упомянул, что в принципе, если у кого будет ОЧЕНЬ хорошо получаться, то можно и для этого. На самом деле разрешающая способность такого тепловидения далеко не та, чтобы разглядывать в подробностях телеса «гречанок» сквозь их одёжку, и просто хорошо намётанного глаза оно, конечно, не заменит, но как знать, вдруг среди этих ребят найдутся и уникумы? Таланты, как говорится, надо выявлять и развивать с детства.
Затем снова делаем шарики и проводим повтор прощупывания собственных эфирок ладонями. Судя по увлечённому виду у пацанвы, да смешкам с переглядыванием у «гречанок», эти сорванцы и сами сообразили совместить приём с пройденным ещё ранее изменением размеров эфирных рук, и эфирки теперь щупают ими не только и не столько свои, сколько — понятно чьи. Но девчонки всё понимают правильно и не жалуются, да и сами — школа есть школа — в долгу не остаются, а раз так, то и мы с ассистенткой это дело зацениваем, переглядываемся, обмениваемся понимающими кивками и дружно «в упор не замечаем». Должна же в конце концов изобретательность как-то вознаграждаться, верно? Новая тема — управление главными энергопотоками и контрольная точка. Зачитываю им теорию, ассистентка некоторые моменты переводит «гречанкам» для лучшего понимания на турдетанский и на нём же добавляет параллели из классической античной магии гетер. После этого приступаем к практике — дыханием раскачиваем поочерёдно то восходящий поток, то нисходящий и проверяем их в точке несколько выше пупка. Некоторые вскоре замечают их ослабление за этой точкой, и мы на их примере учим класс «переключению стрелки». У одного из пацанов и у двух шмакодявок самостоятельно не получается, и им помогают коллективно, после чего, убедившись в успешном результате мероприятия, мы с ассистенткой организовываем обрыв классом образовавшихся энергосвязок — нехрен тут лишние эгрегоры плодить. По часам до «звонка» остаётся ещё минут пять, за которые мне надо успеть объяснить им, для чего всё это нужно, и что мы будем делать на следующем занятии. Рассказываю об удалении энергопоражений — в перспективе энергопотоками, но поначалу, пока не овладеют приёмом в совершенстве — врукопашную, то бишь эфирными руками. И пацанва, и «гречанки» тут же заметно оживляются — ага, сходу просекли фишку и уже предвкушают применение «на свой манер», гы-гы!
