Мир сновидений - [19]

Шрифт
Интервал

Остальные напряженно ждут.

— «Хлююупиуп!» — слышится вдруг взвизг из берлоги.

— Ну что? Ну что? — вздрогнув от неожиданности, кричат охотники. — Есть там кто-нибудь?

— Медвежонок тут. Зыркает из угла, точно цаца какая.

— Живым возьмешь или подсобить?

— Да живьем возьмем.

Взяли его живым. Триумфальным шествием возвращались домой — старый медведь на носилках, маленький — в санях под пологом.

Вечером устроили торжественные поминки по старому лесному царю. И зашел у господ за столом разговор о судьбе юного Мишутки, который для поднятия праздничного настроения лежал в углу залы в большой корзине, посаженный на собачью цепь с ошейником.

— Мне там, в Хельсинки, с ним делать нечего, — объяснял очкастый. — Можете держать его здесь, в глуши, в свое удовольствие.

— Наверное, с ним хлопот не оберешься? — осторожно спросил начальник станции, высокий, худой, строгого вида господин.

Но младшие помощники, у которых Мишутка уже успел попасть в любимцы, уверяли, что от Мишутки не будет в доме никакой помехи и что они с удовольствием поселят его на своей половине.

— Ну тогда ладно! — решил начальник станции. — Пускай пока остается у нас. Ведь его можно и потом пристрелить, если он начнет… того… слишком буйствовать.

Мишутка остался в доме и понемногу привык к людям.

Вначале в его мозгу было не так уж много четких мыслей. Только смутные воспоминания о каком-то темном и мягком месте, откуда его внезапно выдернули в слепящую белизну.

Прежде всего ему хотелось есть и пить. Но еще много дней он есть не умел, хотя перед ним и клали разные лакомства. Молоко и мед он все-таки попробовал.

— Да он еще станет настоящим косолапым! — смеялся телеграфист, молодой веснушчатый студент, похлопывая медвежонка по спине. — Ему только сладенькое подавай!

— Из Мишутки вырастет мужчина, — подхватил бухгалтер, пухлый красноносый господин, посмеиваясь над ним. — Скоро он и выпивать начнет!

— А что, станет он водку пить?

Этот вопрос разрешили быстро. Залили Ми-шутке в глотку рюмку, и он сразу же после того, как, кривясь, проглотил, высунул язык и попросил еще.

— Гляди-ка, постреленок! — смеялись господа. — Ну, на этот раз хватит тебе.

Мишутка пробыл всю весну и лето у станционных господ.

Скоро для него не требовалось больше ни цепочек, ни ошейников. Он научился понимать свое имя и приходить на зов. Он научился забираться на колени и давать играть с собой. Знал, что за это всегда получит молока, меду или сахару.

Водки ему перепадало лишь изредка, когда у них бывали в гостях господа из деревни. Но тогда ему приходилось показывать свои лучшие штуки.

Тогда он танцевал1 Становился на задние лапы и уморительно кувыркался, а все гости просто помирали со смеху.

Отчасти он делал это нарочно, заметив, что веселит гостей, и зная, что этим заработает новые лакомства. Отчасти же крепкий напиток действовал на него таким образом, что он ощущал внезапный прилив радости, а лапы сами собой отрывались от земли.

Вскоре он стал любимцем всей станции и великой достопримечательностью.

Он научился самостоятельно рыскать по кухне, усадьбе и саду и отваживался даже выходить на перрон — смотреть, как принимают и отправляют поезда.

Вначале он так путался пронзительного свиста поезда, что стремглав карабкался на дерево и ни за что не хотел оттуда слезать. Но потом выучился сам свистеть и давать отмашку к прибытию и отправлению поездов, как заправский кондуктор.

Расписание поездов он тоже запомнил и всегда вовремя появлялся на перроне рядом с начальником станции.

— Придется вскорости выдать ему форменную фуражку, — смеялся начальник. — Потому что Ми-шутка — воистину пример точного исполнения служебных обязанностей.

Пассажиры разглядывали его из окон вагонов, улыбались и указывали пальцами. Через них Ми-шуткина слава распространялась все шире.

Однажды ему выпала честь быть представленным самому директору путей сообщения.

— Я слышал, что у вас тут есть ручной медведь? — спросил важный господин, перед которым начальник станции стоял, почтительно склонив голову. — Можно на него взглянуть?

— Господану директору достаточно лишь свистнуть!

Важный господин свистнул, и Мишутка тут же примчался во двор с берега, где он в это время играл с ребятишками.

— Ну, ты подлинный косолапый! — сказал важный господин, протягивая ему руку в перчатке. — А умеешь ли ты говорить «Здравствуйте»?

— Да, — ответил начальник станции, повелительно махнув Мишутке, который сразу же уселся на задние лапы, внимательно глядя своими маленькими круглыми глазками то на одного, то на другого.

— Здравствуй, здравствуй, кум! — засмеялся важный господин, здороваясь с ним обеими руками. — Мы будем добрыми знакомыми. Не отправишься ли со мной в Хельсинки?

Мишутка помотал головой, потому что некая упорная муха как раз забиралась к нему в ухо.

— Не поедет Мишутка в Хельсинки, — улыбнулся начальник станции. — Ему здесь, в глубинке, больше нравится.

В тот вечер Мишутка опять должен был продемонстрировать свои лучшие номера. Начальник путей сообщения уехал на следующее утро, и преданный Мишутка попрощался с ним на перроне.

Были от него в хозяйстве и развлечение, и польза. Яблочные воришки, которых он кусал за ноги, совсем перевелись, и деревенские мальчишки исчезли с репных грядок.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.