Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [89]

148

14

Теплую одежду, которая теперь стала совершенно лишней, свернули потуже и, распределив

ношу, устало побрели дальше. Поднялся ветер, перенося тучи пыли. Завязали лица на манер

менгрелов, кочующих по пескам Крогли. ...О, Крогли! Ее пески вспоминались с режущей сердце

ностальгией — там хоть где-то была вода, которую можно пить, встречались, хоть и нечасто,

зоряне, среди которых находилось немало хороших людей, готовых помочь незнакомцам, по

голубому небу бродили родные Прим, Аастр, Кам, Вита, Пастырь, Вес и Торг. Здесь же сам воздух

казался чужим — сухим с резким запахом горечи. От усталости и переживаний силы быстро

иссякали и желание повернуть назад, вернуться в их родной Первый круг становилось совсем уж

нестерпимым. Вальд уж было собрался повернуть вспять, решив попытаться найти те круговины,

что возвращают назад, хотя бы во Второй круг, но Янина сердито едва слышно зашипела на него, а

хирдманн молча взял за руку, чуть повыше локтя. Так вроде нежно взял, но синяк потом сходил

долгонько... И Вальд остановился, не имел он никаких прав поворачивать назад. Он затащил их

сюда. И теперь в ответе за своих друзей. Да, это были настоящие друзья, приобретенные тяжкими

трудами, в нереальных испытаниях. Его желание вернуть мать оттуда, откуда никто из живущих не

возвращался, породило к жизни их дружбу, и он не вправе был поворачивать назад...

С каменистого плато выбирались мучительно долго. Воды, даже капельки ее, не нашлось ни

в стволах чахлых деревец неизвестной породы, ни в корнях их, ни под корнями. Каменное крошево,

в изобилии валявшееся под ногами — начиная с камешков величиной с ноготь и до громадных

валунов — не облегчало передвижение. Сероватое небо начало уже темнеть, когда донельзя

ободранные путники выбрались на ровный участок, который, впрочем, едва ли был отрадой для

уставших от серого однообразия глаз. До самого горизонта тянулась глиняная ровнушка — в

незапамятные времена, когда здесь еще бывали дожди, глину размочило так, что она залила все

неровности почвы, а потом ветры и нещадная жара высушили месиво. И вот — красноватая

глиняная пустыня, покрытая змеившимися в разные стороны трещинами, простерлась насколько

хватало глаз. Внутренний компас Вальда замолчал и астроном чувствовал себя потерянным.

Остановился, в отупении озираясь вокруг, пытаясь найти хоть какой-то ориентир. Янина дернула

его за руку:

- Если ты не знаешь куда идти, вспомни, что есть люди, у которых твоего «компаса» никогда не

было и они, тем не менее, не бродили с криками «ой, как же нам жииить, куда же нам ходииить!», а

выбирали путь сами, без всяких там божественных подсказок!

Вальд аж задохнулся от возмущения:

- Каак! Как ты-то можешь говорить такие вещи! Ты же астроном! Ты сама пользовалась нашими

способностями, ты знаешь, каково это — перестать их чувствовать!

- Ха! Тебе не поверить: когда мы становимся ведьмами, мы отрекаемся от всех этих других

врожденных штучек, типа ваших хваленных астрономовских внутренних компасов, дальнозрения и

всего такого, я уже и не помню, что там у вас есть!

149

14

Хирдманн ошалело переводил взгляд с одного на другого спорщика, не понимая, отчего они оба так

взбудоражились. Подумаешь, не знают, куда идти, вот беда-то. Спор быстро надоел, принимать

ничью сторону не хотелось. Поэтому молча сгреб свою и ведьмину часть ноши, и отправился в ту

сторону, которая показалась ему наиболее безопасной. Или наименее опасной. В этом Третьем

круге сам Всевышний не разберет, где-что-как. Вальд и Янина еще какое-то время ожесточенно

препирались, пока не заметили, что хирдманн отошел достаточно далеко. Янина опомнилась

первая, и побежала за Вейлиным. Вальд, с трудом взгромоздив свою часть ноши, поспешил следом.

Вдали затихали отзвуки их жаркого спора, превращаясь в шипение — похоже, здесь вместо эха,

более привычного слуху, повторяющего звуки и постепенно стихающего, этот самый зловещий

шип.

Когда астроном догнал своих друзей, в глотке саднило от сухости, а спор еще более иссушил

ее. Голос срывался на некое подобие лая, если пытаться быстро что-то выговорить. Поэтому

путники оставили всякие попытки завязать беседу и шли молча. Становилось все темнее и темнее.

Но сама темнота не была обычной — серость этого круга перестала быть такой, вылившись в

багровую полупрозрачную мглу, дальше вытянутой руки не видать ничего. И друзья стали

задумываться о привале, выискивая более-менее удобное местечко, как произошло нечто такое, о

чем никто из них никогда не слышал и не видел — трещины, густо пересекающие почву здешней

пустыни, засветились алым светом, словно под пустыней что-то пылало. Вальд приник к одной

такой трещине, пытаясь разглядеть источник света — и испуганно отпрянул. Прямо под ними

светилось какое-то странное помещение, в котором беспорядочно метались заключенные там. Один

из них, хаотично взмывая и падая, приблизился совсем близко и астроному удалось разглядеть