Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [72]

теперь молчи! Кровники! - последнее слово выплюнула, словно оно было ругательством, брызжа

слюной. Янина тем временем, стояла, пристально глядя на ведьму-самоучку, старательно

проговаривая слова ограждающего заклинания, которое должно было сработать и заключить

Симону в силовой кокон, ограничивающий ее силы. Но оно срабатывало лишь будучи

произнесенным полностью. И она не успела. Симона заметила и, протянув руку заставила ведьму

замолчать, перекрыв ей доступ воздуха, приподняла над песчаным полом, слегка сжала пальцы,

словно сдавливая горло. Янина побледнела, задыхаясь. Она еще не оправилась после всех

злоключений, что выпали на ее долю, и силы ее быстро иссякали. Перед глазами уже поплыли

блики и голос Симоны сделался далеким, тонким и пищащим.

Потом голос изменился, и Янина увидела бар Катарину, сидящую на своем извечном месте,

уперев скрещенные руки на узловатую ветку. Матриарх укоризненно смотрела на свою любимую

ученицу:

- Ты все позабыла? Или ты слишком слаба, чтобы выйти в пески и помочь кому-то? Я ошиблась в

тебе, - покачала головой, в глазах застыла печаль, - Ты не можешь сдаться. И ты должна забрать у

нее Книгу теней, она не принадлежит ей. Она не может принадлежать никому на Зории. Ты должна

уничтожить книгу и эту одиночку, что сохранила ее. Неведомы пути, которые свели вместе

отчаявшуюся женщину и эту книгу. Что она может натворить с ее помощью, особенно после вашей

встречи, особенно после того, как она познала свои силы. А теперь очнись, очнись! Ты можешь

дышать, можешь делать то, чему я тебя учила! То, что она подняла руку — ничего не значит! Ты —

ВЕДЬМА! ВЕДЬМА! Борись!

Янина открыла глаза, голова мотнулась из стороны в сторону, словно от пощечины. Симона не

глядела на нее, лишь расслабленно держала руку в том же положении, внимательно изучая что-то,

лежащее на небольшом столике. Янина не стала прилагать усилий, чтобы опуститься на пол и

120

12

продолжая висеть, вновь начала шептать ограждающее заклинание. Но сейчас она знала, какие

слова можно пропустить, а какие изменить, чтобы сделать заклятье действеннее. Кокон теперь

должен был не только оградить их от Симоны, но и лишить последнюю сил. Заклинание забирало

слишком много сил, которых еще не было накоплено, приходилось спешить, чтобы успеть. И вот,

последнее слово, последний выдох, и... Время остановилось — заклинание сработало. Симона

замерла. Вальд и хирдманн стояли по-прежнему недвижимы, но сейчас их дыхание замерло на

вдохе, глаза опустели, вперившись во что-то неведомое. Теперь нужно позаботиться о тайнах

песчаных ведьм и уничтожить книгу. Янина мягко спланировала вниз. Легкими шагами подошла к

Симоне, на столике рядом с которой лежала та самая Книга Теней. Руки самопроизвольно

потянулись к сборнику заклинаний, который дал бы ей власть над всей Зорией. В мыслях

мелькнуло о грядущем величии, о будущем, в котором не будет места злобе, насилию, болезням и

войнам. А проследит за этим она, Янина, великая песчаная ведьма, ставшая могущественной,

ставшая сильнее, чем все их ничтожные божества, чем все этим семерки, чем олафы всемогущие,

чем хрон. Как только вспомнилось проклятое имя темнобородого, Янина вздохнула и отдернула

руку. Нет. Не бывать этому. Пусть у каждого остается свое божество. Пусть каждому достанется по

вере его. А ей не нужно этого могущества. Янина выглянула во дворик — костерок еще тлел, хотя

пламя в свете утренних солнц едва виднелось. Схватила одеяло, которое укрывало ее этой ночью,

завернула прельстительную книженцию так, чтобы не видеть ее и не касаться и вынесла к огню.

Она решила, что уничтожить Книгу Теней сможет только так — в рукотворном костре, зажженном

человеком, без помощи всякого колдовства. Разворошила угли, подкинула дров и кинула сверток в

самый центр. Пламя несмело лизнуло край ветхого одеяла, потом обретя новые силы, занялось и

вскоре весело запылало, подбираясь к бумажной сердцевине. Янина почувствовала, как над

оазисом нависла тяжелая тишина. Затихли животные в загончике, примолкли птицы, проснувшиеся

с рассветом. Янина слышала лишь потрескивание костра и свое дыхание. Одеяло прогорело, и

наконец занялись страницы, скручиваясь и изгибаясь под воздействием пожирающего пламени.

Когда начала тлеть кожаная — нечто шепнуло Янине, что кожа-то — младенцев, что попадают в

хронилища с нерадивыми матерями, за грехи матерей — пустыня словно выдохнула и откуда-то

послышался визг. Сначала тихий, едва заметный, потом все усиливающийся и усиливающийся.

Визг шел из хижины. Спутники девушки снова могли двигаться, и они едва успели перехватить

несущуюся Симону. Едва начала гореть книга, все заклятия, что были здесь произнесены,

перестали иметь силу. И узники колдовских пут получили свободу. Симона ринулась в костер,

пытаясь спасти вспыхнувшую уже книгу. Она не переставала визжать так, что звенело в ушах,

проклиная тех, кого не так давно спасла от песков, проклиная всех астрономов, всех ведьм и всех