Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [120]

шастать по его владениям. Дракон знал достаточно много, а малец — слишком смышлен. И его

можно в пыльный зал — для коллекции! От этой мысли даже руки зачесались, астрономы мать и

сын — палачи для спешенных! Нужно предпринять нечто такое, что останется вне поля зрения

Семерки. А то ишь, Селену им подавай. Самому нужна. Еще им чего — спешенных драконов,

может им? Или новые миры подарить, чтобы они там жили долго и счастливо? Живой и дракон в

хронилищах — испокон веков такого не бывало. Живые иногда попадали сюда, но чтоб по доброй

воле, да с благородной целью? Впору контроль над временем отдать Семерке, позволить заглянуть

в каждый уголок хронилищ их треклятым дневным светилам, выжечь там все, вернуть всем

узникам уши и свободу воли, смягчить наказания. А самому просить уши и должность «восьмого»,

отдав все тайком завоеванные миры. Вон куда понесло, его, темнобородого, повелителя тьмы!

Тьфу! Подчиняться! Не бывать этому... надо разобраться с этим мальчишкой и его ручным

меднолобым. Закрыть их тут, пусть они сами себя угробят. Как только осознают, где заперты. У

дракона взыграет кровушка — она, чай, не водица. Сожрет астронома, выплюнет и будут потом

полупереваренные кости этого самонадеянного парня бродить. А уж пути костей этих будут как раз

вокруг Пыльного зала — и будет вечно смотреть неудачливый отпрыск, как его одичавшая мамаша

изощренно пытает и истязает тех, кто находится под ее опекой — тоже неплохо. Для астронома это

будет достаточной пыткой. А матери будем иногда память возвращать — пусть она видит, кто идет

к ней и никак не может добраться, как гремят сочленения и отваливаются, но никак не могут

отвалиться куски полуистлевщей плоти. Как страдает ее любимое дитя — лицо надо будет оставить

нетронутым, чтобы легко узнавалось. Ах да, там же и папенька мальчика! И вовсе прекрасно

выйдет. Мать гоняет папашу, сынок за этим всем наблюдает. А наследный принц — последний

некровный сын Примов следит, чтобы никто не отлынивал от своих обязанностей — кости бродили

и страдали, спешенные подвергались пыткам и страдали, палачиха пытала и страдала. Вот уж,

истинное воссоединение семейства! Прелестно получается. Хрон проследил, чтобы реальность,

среди которой проснулся Вальд, соответствовала ожиданиям. Оставалось лишь дождаться, чтобы

проснулся и одичал Медный. И все. Можно пока оставить их, деваться им все равно некуда. Из

таких ловушек никто не выбирался. Пусть потешатся перед кончиной. Купера потом надо будет на

корм перевести, слишком строптивый и добренький. С этой радостной мыслью Хрон покинул свой

наблюдательный пост, отправившись по своим хроновым делам...

202

20

Вальд подобрался к голове своего крылатого друга, стараясь двигаться как можно тише.

Дракон спал, сладко посапывая, аж из ноздрей вылетали небольшие искры пламени и клубился

слабый дымок, и попахивало, мягко говоря... Астроном подкрадывался, затаив дыхание, стараясь

не оказаться на линии поражения. Мало ли что спросонья да с перепугу дракону придет в его

головушку, а ну, как фыркнет пламенем, не разобрав, и потом будет скорбеть над кучкой пепла. Где

ему еще тут в хронилищах человеческим живым другом обзавестись... Вальд подобрался так

близко, как только смог, и набрав полную грудь воздуха гаркнул, что есть силы в ухо:

- А ну-ка, вставай, ты, медный лоб!

Дракон невозмутимо открыл один глаз, сладко зевнул во всю пасть, показав немалую коллекцию

отличнейших зубов:

- И что ты разорался? Я тебя уже давно слышу.

- Как это давно? Ты же дрых без задних крыльев!

- Крыльев у меня одна пара, если ты такой зоркий. И у тебя запах изменился, когда ты проснулся и

отправился водицы хлебнуть. А уж при этом шуму наделал, что тебя только совсем глухой не

услышит. И надо, чтобы насморк еще у этого глухого был.

- Как это у меня запах изменился? - Вальд подозрительно прищурился.

- Вот вы, человеки, сразу обиды какие-то. Ты смердишь уже давно — мыться-то редко получается,

да не в том дело. Я чувствую запахи совсем по-другому, ты забыл?

- А! Вот ты о чем. Тогда ладно. Я тут осмотрелся. И как-то не сходится, мы с тобой спать

совершенно в другом месте укладывались. Помнится, темно здесь было, как, ээ, ну, в общем, очень

темно. Сейчас же — посмотри сам! И родниковой воды там — залейся. Вкусная, не то, что в озере

том была. И снилось мне это, я с этой мыслью и проснулся. Место это очень похоже на то, где я

уже был. Только в какое-то неведомое «когда».

- Подожди, вот ты торопыга. Ты так тарахтишь, что сам себя не слышишь. Как так? Получается, ты

спал и видел какую-то местность во сне. Потом проснулся и увидел, что ты вроде как там, только

«там» в другое время? Я правильно понял?

- Абсолютно! Лучше и не смогу объяснить.

- И ты говоришь, что оно все — реальное?

Вальд молча показал здоровенный синяк на руке:

- Это я себе доказывал, что оно настоящее. И я воду пил, она прохладная и очень вкусная. И

мокрая. Правда, очень мокрая. У меня еще рубаха не высохла. И тут животные всякие, и бабочки. И