Мир, где нас не ждали - [64]

Бахчисараев вдруг обернулся, и его глаза блеснули ненавистью, отчего профессор даже вздрогнул и попятился назад.

— Не вы ли, дорогой товарищ, отдали мне приказ, любой ценой добиться от назвавшейся Юлией Карловной Гончаровой кто она и откуда? А мне ведь пришлось делать с ней ужасные вещи, я ведь даже изуродовал ее, хотя и постарался, чтобы это уродство оказалось наименее заметно, и чтобы она потом смогла, как это принято говорить у вас, ученых, нормально функционировать.

— Я… но… я, — замямлил Лыков. — Я ведь не знал, к каким методам вы прибегните…

— Вранье! — отрезал Бахчисараев. — Все вы отлично понимали. Любой ценой — это любой ценой!

— Но я ведь ради высшей цели… — постарался оправдаться профессор и тут же понял, как это глупо звучит из его собственных уст. — К ней ведь привел след из z-частиц, к ней и этому самому Громову-младшему. Я предполагал, что они могут оказаться из другого времени. И ведь, как выяснилось, так оно в итоге и…

— Да, да, — уже с улыбкой, за которой все же крылся оскал зверя, закивал Бахчисараев. — Так оно в итоге и оказалось, только потом вы заявили, что они никак не могут быть из будущего, что, возможно, это очередной сбой вашей чудо-машинки.

— Но Громова-младшего отпустили вы сами! — поднял палец кверху профессор. — Вы сами решили поиграть с ним в шпионов и посмотреть на его действия, и в итоге…

— Вот и итог, — усмехнулся комитетчик, разворачиваясь к окну. — Поэтому ничем мы с вами не отличаемся, мой дорогой профессор, и еще неизвестно, кто из нас лучше. Оба сражаемся ради высшей цели, а итог один: Земли нет, а по наши души уже идут. Поэтому бояться вам стоит не меня, а их, — с этими словами старший майор госбезопасности поднял палец к окну, на приближающийся вдалеке поезд.

Профессор прильнул к стеклу, а комитетчик, напротив, вытащил из кармана рацию и произнес:

— Так, все по местам, наши гости приближаются. Надеюсь, мы покончим с ними на подступе, а если нет…

— Так точно, товарищ майор, — донеслось из динамика рации. — Все уже внизу, даже если враг чудом прорвется, проскочить к вам ему не удастся.

Бахчисараев опустил рацию и вновь вгляделся в приближающийся на всех парах черный магнитоплан с красной звездой на головном вагоне.

— А я считал ее умнее, — усмехнулся старший майор госбезопасности. — Похоже, наша рыженькая хочет въехать прямо в парадную, рассчитывая не встретить сопротивления, или же полагает, что здесь всего с десяток охранников, как прописано по инструкции. Дуреха, мне ее даже жалко, вот же она удивится. Эх, а я даже этого не увижу.

Профессор лишь фыркнул.

— Да, я всего лишь человек, — пожал плечами Бахчисараев. — И во мне тоже преобладают простые инстинкты, такие, как желание видеть лицо врага в момент его поражения. Но риск слишком велик, недооценивать врага тоже глупо, тем более ее. Поэтому я готов поступиться собственным желанием легкого триумфа.

Лыков закатил глаза и покачал головой. Поезд был уже близко, но скорости отчего-то не снижал, как отметил про себя профессор. И это выглядело странно, в голове тут же замелькали цифры: примерная скорость, расстояние до башни, тормозной путь…

— Огонь из всех орудий! — поднеся рацию к губам, отдал приказ Бахчисараев.

Тыр-тар-тыр-тырррр… Зазвучали пулеметные очереди из окон первого, второго, третьего этажей башни. Тут же замелькали пули, словно рой взбесившихся насекомых, устремившихся вперед с одной единственной целью — совершить последний полет камикадзе. Обшивка поезда засверкала искрами, стекла повыбивало, но сам магнитоплан продолжил свой последний рейс.

— Они не собираются останавливаться! — в ужасе воскликнул профессор. Цифры в голове сложились в абсолютно точное математическое решение.

Тыр-тар-тырррр… Звучала с улицы пулеметная песня сотни духовых, выпускающих смертоносные ноты.

Поезд, наконец, загорелся. И, уже охваченный пламенем, на полном ходу продолжил путь.

— Вы слышите меня! — взревел Лыков и схватил Бахчисараева за рукав. — Они не собираются останавливаться. Они хотят…

— Что вы вопите, профессор?! — презрительно одернул руку старший майор госбезопасности. — Они уже мертвы, а поезд сейчас остановится.

Но объятый пламенем магнитоплан и не думал останавливаться и, словно адская колесница, все ближе и ближе приближался к основанию башни.

— Вы болван! — закричал Лыков и постарался выхватить у комитетчика рацию, но Бахчисараев лишь вытянул руку вверх, и профессор запрыгал на месте, не в силах дотянуться до заветного переговорника.

— Да вы что, профессор, белены объелись?

— Идиот!!! Срочно отзывайте своих солдат! Поезд несется на нас без тормозов! Это отвлекающий маневр! Он сейчас врежется в основание башни и взорвется, а там… там… топливо, химикаты и…

Взгляд комитетчика разом помрачнел, он развернулся к окну и, притянув рацию к губам, выдохнул:

— Все срочно… поздно…

Адская колесница достигла территории башни и исчезла из видимости. Бахчисараев моргнул и в самую последнюю секунду увидел вдалеке на путях медленно приближающийся пассажирский вагон. Он успел лишь иронично усмехнуться, перед тем как:

БАХ!!!

Внизу прозвучал мощный взрыв. Башня содрогнулась, стены заходили ходуном, пол закачался, голова почему-то закружилась, то ли от вибраций, то ли от взрывной волны. Люди в панике заметались по лаборатории, с потолка что-то посыпалось, несколько компьютеров разом взорвались. Лыкова кто-то сбил с ног, Бахчисараев было протянул к нему руку, когда услышал что вверху что-то заскрежетало, он поднял голову и вдруг — бац! В глазах померкло.