Минута жизни [2-е изд., доп., 1986] - [28]

Начну всё по порядку. Судьба Николая Ригачина вошла в мою жизнь совершенно случайно. Однажды я был в журналистской командировке в Заонежье. Назад в Петрозаводск собирался вернуться на попутном буксире, но неожиданно у него испортился двигатель, и мы остановились на ремонт в Великой Губе, неподалёку от Кижей.

На землю легла тёплая белая ночь. Я бродил по притихшему селу, сидел в лодке на берегу уснувшего озера и вдруг неожиданно вспомнил, что именно здесь жил когда-то Николай Ригачин, человек, закрывший своей грудью амбразуру немецкого пулемёта. И я словно увидел его — крепко сбитого, угловатого — вот он спускается с удочками к озеру, садится в старую лодку-кижанку. Мечтательные глаза, чистое лицо, упрямый подбородок.

Высоко в небе пролетел самолёт, и мне подумалось, может, он мечтал стать лётчиком. Так мечтали многие мальчишки до войны…

Позже сестра Николая скажет мне: «Коля все детские годы мечтал о самолётах. Хотел стать лётчиком, а стал простым пехотинцем». А я поправлю: «Стал Героем».

Вернувшись в Петрозаводск, я сразу же заглянул в краеведческий музей, затем в архив. Документов было до обидного мало — несколько вырезок из газет, фотокопия грамоты о присвоении Ригачину посмертно звания Героя Советского Союза 10 апреля 1945 года, довоенная фотография в красноармейской форме, как оказалось позже — единственная за все годы.

Начались поиски. Выяснилось, что в деревне Унице Кондопожского района живёт неродная мать Николая, Наталья Андреевна, а в Великой Губе — его сестра Наталья и брат Яков. Они и рассказали мне о детстве и юности Николая.

Вскоре из архива Министерства обороны СССР пришла копия наградного листа, в нём было краткое описание подвига Ригачина, указаны номер полка, дивизии. Читаю внимательно, и вдруг… «Призван в Красную Армию Мало-Висковским райвоенкоматом Кировоградской области УССР 22 марта 1944 года». Как же так? Ведь Ригачин уходил на срочную службу ещё до войны, из родного села.

Пишу письмо на Украину, второе — снова в архив Министерства обороны. Теперь мне известна фамилия командира 287-го стрелкового полка подполковника Ерёмина. Кстати, наградной лист с печальными словами в конце «Достоин присвоения звания Героя Советского Союза посмертно» подписали 25 февраля 1945 года командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса гвардии генерал-лейтенант Родимцев и командующий 5-й гвардейской армией гвардии генерал-полковник Жадов — известные полководцы Великой Отечественной войны.

Ответов долго не было, и вдруг в один день сразу два письма. И оба такие важные для меня. В первом сообщалось, что Ригачин Н. И. в 1941 году раненый попал в плен, бежал из Уманьского концлагеря, и его приютили жители села Злынка Мало-Висковского района. В конце письма совсем неожиданная приписка: «В Злынке живут жена и дочь товарища Ригачина». Во втором письме из архива сообщили адрес полковника в отставке Ерёмина Владимира Андриановича.

Полковник Ерёмин откликнулся сразу. В большом письме он подробно рассказал о славном боевом пути полка. Звание «гвардейский» полк получил вместе с другими частями за разгром армии Паулюса в Сталинграде. Бои за твердыню на Волге принесли полку неувядающую и до сегодняшнего дня славу. Он освобождал знаменитый Сталинградский тракторный завод, где ударные группы, обрушив стремительный удар, захватили в подвале одного из цехов командный пункт немецкого корпуса, пленив пять генералов и семь полковников. В 1943 году на воротах завода была укреплена памятная доска в честь 287-го гвардейского стрелкового полка 95-й дивизии.

Потом полк сражался на Курской дуге, освобождал от оккупантов Украину, вёл бои в Кировоградской области. Там, после освобождения Злынки и других близлежащих сёл, в батальоны полка влилось пополнение, в числе новобранцев и был Николай Ригачин.

За освобождение Украины полк был награждён орденом Александра Невского, а в боях за Польшу ему было присвоено наименование «Силезский». Город Крайцбург (Ключборк) находился в Силезии. В реляции на представление полка к наименованию «Силезский» наряду с другими подвигами был описан штурм Ключборка, героическая смерть Ригачина.

Что же сохранилось в памяти командира полка Ерёмина о том бое 21-го января 1945 года?

«…К Ключборку подошли, преследуя противника, на рассвете серого тёплого дня. Город я решил брать с ходу, ворваться в него „на пятках“ врага. Неся потери от артогня, полк зацепился за окраину. Вокруг — трупы немцев, разбитая техника.

В ходе боя во втором и третьем квартале города наступление полка было на считанные минуты приостановлено пулемётным огнём, который немцы вели из амбразуры подвала углового каменного двухэтажного дома.

Когда я выбежал на площадь, где был этот дом, то увидел трёх солдат, прижавшихся к его стене. Вдруг один из них бросился к амбразуре и закрыл её своим телом. Пулемёт замолк, полк продолжал наступать. От меня это было в каких-нибудь ста метрах.

Бой за город шёл целый день, проходил он в бешеном темпе и был очень суров. Победу в таких уличных боях решают быстрота и безостановочное наступление, и я как командир полка всё своё внимание сосредотачивал только на том, чтобы мои бойцы двигались вперёд и только вперёд…»