Минучая смерть - [19]

Шрифт
Интервал

Ну, когда познакомились? Где? Вот, дальше…

Саша шевелила губами, гладила Федю, слышала, как подрагивает он от нетерпения, и прижала к его лбу ладонь. Мать два раза окликнула ее и наконец вышла с лампой:

— Да с кем ты тут шепчешься?

Федя опустил руки и отвернулся, но старуха узнала его и улыбчиво заворчала:

— Во-от, нашли время секретничать…

Саша обняла ее, легонько втолкнула обратно в комнату п на задвижку заперла за нею дверь:

— Давай выносить.

Федя нашел за карнизом ключ, без света нашарил в типографии корзины, приподнял их - тяжелы - и отстранил Сашу:

— Я сам, открывай двери, да тихо, тихо…

Он тихо выставил корзины в коридор, оттуда перенес их на крыльцо - и во двор. В переулке раздались шаги и голоса. Саша кинулась помогать Феде, исчезла за сараем и вернулась со скамейкой. Федя стал на нее, через забор спустил на руки товарищей корзины, втолкнул в землю ключ от типографии и до хруста обнял Сашу:

— Так помни: больше ни слова, а то запутают. Ну, до завтра… Да убери скамейку и притруси листьями следы.

Саша гладила полу его пиджака и шевелила губами:

— Ты ж осторожно, Федя, Федя…

— Иди, иди…

Шорканье сапога по забору приглушил дребезг разбитого Коростелевым окна. Товарищи подхватили Федю и повлекли к корзинам:

— Жандармы, надо скорее, а то кинутся сюда искать Луку.

— Берите, ну…

Корзины со скрипом врезались в плечи и поплыли к огородам. Со стороны домика темноту прорвал вопль старухи:

— Саша-а-а! Ломятся! Кара-у-ул!

Ворота и калитка сыро гудели под ударами звякающих шпорами ног. Сзади и с боков чавкала земля, чудилось набегающее хриплое дыхание погони, и темнота забилась в глазах…

XV

— Стой! Кто такие?!

— Рабочие с поезда!

— А куда идете?

— На Собачий край. Не тяни, нам с зари на работу.

Твердые голоса, пиджаки и кепки успокоили сторожа.

— Да я разве не понимаю? Только уж больно тут ворье пошаливает.

Потным от натуги спинам стало легче, и корзины закачались в сторону окраины. В глухом, потонувшем в грязи переулке Федя увидел у ворот женщину в платочке и сказал ей:

— Здорово, от Фомы поклон привезли.

— Спасибо, Потап, заходите во двор.

Женщина велела поставить корзины на дрова и почти вытолкала всех за ворота:

— Уходите, да по одному и врозь, врозь…

Федя вышел последним, шепнул товарищам:

— Шагайте, я останусь, — и прижался к забору.

Чавканье грязи под ногами товарищей отдалялось, черные кепки мелькали на мутном зареве далеких огней и по одной скрывались за углами. Федя прошел вдоль домов по одной стороне переулка, затем по другой и опять припал плечом к забору: «Хорошо». Во дворе раздались шаги — и голоса, захрустели корзины, за домом затрещал забор. «Дальше переправляют», улыбнулся Федя. За ворота выбежала женщина и настороженно приблизилась к нему:

— Что, нализался, к забору льнешь?

— Это я, я; остался проверить, не привели ли шпиков, — шепнул Федя, протягивая руку.

Женщина недоверчиво приблизила к нему глаза и хмуро шепнула:

— Здесь живут не маленькие.

— Вижу, — усмехнулся Федя, но женщина оборвала его:

— Напрасно видите. Убирайтесь отсюда, да стороною, стороною…

Федя потупился, передвинул ушедшие в грязь ноги и побрел на фонарь газового завода: «Молодец тетка!»

Окраина утопала в жидком месиве, не шевелилась и уходила в сон. Сквозь окна прорывались мужские голоса, детский плач и выкрики женщин.

Федя месил в мутных полосах света грязь и усмехался Фоме: «Что, чортушка? А ты решеткой пугал. Погоди, наша машина еще застучит».

Из-за угла выплыла мощеная улица. Здесь, в свете фонаря, Федя осмыслил, что беда была над головою, рядом, а теперь ее нет, теперь… Федя вскинул голову и остановился: теперь нет «границы», теперь Саша будет помогать ему…

Ощущение ломоты в намятых корзиною плечах схлынуло, и он выпрямился. Завтра надо поговорить с Фомою и итти на дачи искать новую квартиру. Там типографию можно спрятать так, что никто не найдет. Удача все делала простым, ясным, а мысль, что в доме Саши роются жандармы, что типография ушла из-под их носа, вызывала смех.

Федя крякнул: «Пускай поищут-посвищут!» — и стал думать об отце. Согласится ли он покинуть дом, осокорь и перейти жить в бывшую типографию? Дальше от завода.

Надо посоветоваться: может быть, удобнее старухе и Саше перейти на слободку? Места всем хватит.

Пересекая главную улицу, Федя свернул в фруктовую лавку, купил винных ягод, халвы, яблок и лимон, всю дорогу размахивал кульком и подмигивал темноте: «Спит, небось, а я с миной к нему».

Слободка затихала, только в трактирах и пивных было еще людно. Федя осторожно вошел во двор, вытер у сарая сапоги, на носках поднялся по ступенькам, железкой открыл дверь и зажег лампу. Отец держал руку на зажившей ноге и похрапывал. Федя бесшумно поставил самовар, накрыл стол, выложил на тарелки сласти и подошел к отцу:

— Вставай инжир и халву есть.

Старик глянул на него, протер глаза и вскочил:

— Ой, чего ты забаловал?

Федя заварил чай, налил стаканы и выкрикнул:

— Женюсь!

Старик спустил с кровати ноги:

— Ну-у? Федюк, да комар тебя забодай! Вот это дело о-о, дело-о! А мать-то дуреха не дождалась…

Глаза отца стали влажными. Он сделал вид, будто ожегся чаем, долго дул на блюдце и тихо спросил:


Еще от автора Николай Николаевич Ляшко
Ворова мать

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Камень у моря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Марево

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Никон из заимки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стена десятых

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стремена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.


Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.