Минотавр - [50]
Араб хрипел и пытался оторвать руки, душившие его, но чувствовалось, что он слабеет. Всего остального потом Александр вспомнить не мог. Это было как в плохом сне, который длится бесконечно. Бесконечно хрипел и дергался под ним араб, бесконечным было усилие сошедшихся на жилистой шее пальцев. И нестерпимым был запах, исходивший из всех пор трепетавшего под ним комка человеческой плоти, из которой уходила жизнь. Потом разом все как-то кончилось — Александр услышал какой-то писк, тело под ним дернулось, затрепетало — и обмякло. Нестерпимый запах стал просто невыносим. Александра вырвало. Но пальцев на шее он так и не разжал.
Теперь этот запах был повсюду. Он превратился в запах смерти. Все было окутано им — сам Александр, его руки, все еще сжимавшие горло врага, вся его одежда, его волосы, каждая клеточка его тела. Весь он пропах этим мертвым арабом: запах собственной блевотины смешался с дымом арабского очага, который растапливался сухим верблюжьим навозом, запахом оставленного навсегда арабского дома, его семьи, его братьев и сестер, которых он больше никогда не увидит, запахом его никчемной ненависти…
Александру был знаком этот запах по иным, более счастливым временам, когда его приносили с собой работницы-арабки, приходившие по найму в дом на холме. Их дети, пахшие так же, играли с Александром в зарослях и среди деревьев, делясь с ним, хозяйским сыном, куском теплой еще лепешки, питы, в которую они засовывали овощи и хумус; они садились кружком, скрестив ноги, и жадно поедали нехитрую снедь, чувствуя, как на зубах похрустывают песчинки.
Теперь один из тех давних товарищей по играм лежал недвижным у его ног, а пальцы Александра все не могли разжаться. С лица убитого уходили последние краски жизни, оно посерело, словно покрылось пеплом. Александр с трудом разжал онемевшие руки. Грудь убитого им араба в последний раз поднялась и опала, и весь он вдруг опал, словно хотел прижаться к теплой земле остывающим телом. Все, все было кончено. Александр знал это. Того, что произошло, никто был не в силах изменить. От человека, дышавшего полной грудью пятнадцать минут назад, не осталось ничего, кроме запаха. Кругом стояла тишина, потом издалека донесся собачий лай; еще позже в бедуинском стойбище проблеяла овца, и где-то рядом резко прокричала ночная птица. Александр попытался разогнуть схваченные судорогой пальцы — ему удалось это не сразу и с трудом. Он все еще сидел на груди у мертвого араба, лицо которого уже присыпал песок; Александр осторожно смахнул его. Потом он вгляделся в лицо убитого, чтобы запомнить его навсегда. Потом встал и пошатнулся. На подгибающихся, неверных ногах, спотыкаясь и падая, кое-где на четвереньках он поднялся по склону к школе, добрел до склада, где под навесом был сложен отслуживший свое инструмент, и вернулся обратно с мотыгой в руках. Он затащил труп в ложбину, выкопал между деревьями глубокую могилу и похоронил в ней мертвое тело, тщательно замаскировав следы своей работы, разбросав и разровняв сухую землю, после чего прошагал едва ли не километр по оросительной канаве, полной воды, вышел на дорогу и, едва волоча ноги, вернулся во двор сельскохозяйственной школы.
Никто его не видел.
Мотыгу он поставил на место. Прошел к себе в комнату, разделся и долго стоял под душем. Потом лег на кровать и пролежал так до утра не смыкая глаз.
В половине шестого утра он сел в первый автобус, направлявшийся в Хайфу. В школе он оставил записку, где объяснил свое отсутствие резко ухудшившимся состоянием матери. Что не было ложью.
Сидя в автобусе, он пытался представить себе ситуацию в арабском селении. Рано или поздно полиция будет оповещена об исчезновении одного из арабов. Как скоро она обнаружит труп? Это зависело от наличия собак-ищеек. Когда покойника найдут, директору школы не миновать допроса, а может быть, и ареста. Но разумеется, у него прочное алиби. То же относится и к завхозу с женой. Кроме них, оставался только Александр, подозрение неминуемо должно пасть на него. Его срочный отъезд безусловно подозрителен. Таким образом, вычислить виновника убийства будет несложно.
Александр думал об этом, как о чем-то не имеющем к нему отношения.
Подозрения необходимо будет еще доказать.
Может быть, полиция хватится не сразу.
Его никто не видел.
Существуют адвокаты.
В любом случае какое-то время у него еще было…
Он вошел в дом, неся в одной руке чемодан, а в другой — виолончель. На глаза сразу попалась сиделка. Она стояла возле огромной кровати под балдахином и наливала чай. В кровати, на высоко взбитых подушках лежала его мать. Он увидел ее профиль и поразился, насколько болезнь изменила ее лицо — оно заострилось и сморщилось, и только большие глаза остались теми же, он помнил их с детства. Он подошел к кровати вплотную и попытался привлечь внимание больной, но она, не мигая, смотрела прямо перед собой. Руки ее, вытянутые вдоль тела, казались восковыми.
— Мути, — сказал он по-немецки, называя ее так, как она любила. — Мути, это я. Я приехал повидать тебя, мути…
Ингеборг медленно повернула голову. Прошло много времени, прежде чем она собрала силы для ответа.
«Реквием по Наоману» – семейная сага. Охватывает жизнь многочисленного семейного клана с 90-х годов ХIХ в. до 70-х XX-го.Бениамин Таммуз построил свою сагу о семье Фройки-Эфраима подобно фолкнеровской истории семьи Компсон, пионеров, отважно осваивавших новые земли, но в течение поколений деградировавших до немого Бенджи (роман «Шум и ярость»). Шекспировские страсти нависали роком над еврейской семьей с Украины, совершившей, по сути, подвиг, покинув чреватую погромами, но все же хлебосольную Украину во имя возобновления жизни своих древних предков на обездоленной, тысячелетиями пустынной, хоть и Обетованной земле.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Впервые на русском — зрелый роман автора прославленной «Дороги перемен» — книги, которая вошла в шорт-лист Национальной книжной премии США и послужила основой недавно прогремевшего фильма Сэма Мендеса с Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет в главных ролях (впервые вместе после «Титаника»!). Кейт Аткинсон называла Йейтса «реалистом высшей пробы, наследником Хемингуэя», а Sunday Telegraph — «одним из величайших американских писателей двадцатого века». Итак, познакомьтесь с Джоном Уайлдером. Казалось бы, ему не на что жаловаться: успешная карьера в рекламном бизнесе, любящая жена, растущий сын, квартира на Манхэттене, даже загородный дом; каждый вечер — деловой ужин с партнерами, каждый уик-энд — коктейль с друзьями.
В книгу вошли рассказы, посвященные участию болгарской Народной армии в боевых действиях против гитлеровских войск на заключительном этапе второй мировой войны, партизанскому движению в Болгарии, а также жизни и учебе ее воинов в послевоенный период. Автор рисует мужественные образы офицеров и солдат болгарской Народной армии, плечом к плечу с воинами Советской Армии сражавшихся против ненавистного врага. В рассказах показана руководящая и направляющая роль Болгарской коммунистической партии в строительстве народной армии. Книга предназначена для массового читателя.
Новая книга В. Фартышева состоит из повестей и рассказов. В повести «История одной ревизии» поднимаются крупные и острые проблемы в современной экономике и управлении, исследуются идейные и нравственные позиции молодых ревизоров, их борьба с негативными явлениями в обществе. Повесть «Белоомут» и рассказы посвящены экологическим и морально-нравственным проблемам.
Впервые в Российской фантастике РПГ вселенского масштаба! Технически и кибернетически круто продвинутый Сатана, искусно выдающий себя за всемогущего Творца мирозданий хитер и коварен! Дьявол, перебросил интеллект и сознание инженера-полковника СС Вольфа Шульца в тело Гитлера на Новогоднюю дату - 1 января 1945 года. Коварно поручив ему, используя знания грядущего и сверхчеловеческие способности совершить величайшее зло - выиграть за фашистов вторую мировую войну. Если у попаданца шансы в безнадежном на первый взгляд деле? Не станет ли Вольф Шульц тривиальной гамбитной пешкой?
Новый роман живого классика израильской литературы, написанный на рубеже тысячелетий, приглашает в дальнее странствие, как во времени — в конец тысячелетия, 999 год, так и в пространстве — в отдаленную и дикую Европу, с трепетом ожидающую второго пришествия Избавителя. Преуспевающий еврейский купец из Танжера в обществе двух жен, компаньона-мусульманина и ученого раввина отправляется в океанское плавание к устью Сены, а далее — в Париж и долину Рейна. Его цель — примирение со своим племянником и компаньоном, чья новая жена, молодая вдова из Вормса, не согласна терпеть многоженства североафриканского родича.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Брачные узы» — типично «венский» роман, как бы случайно написанный на иврите, и описывающий граничащие с извращением отношения еврея-парвеню с австрийской аристократкой. При первой публикации в 1930 году он заслужил репутацию «скандального» и был забыт, но после второго, посмертного издания, «Брачные узы» вошли в золотой фонд ивритской и мировой литературы. Герой Фогеля — чужак в огромном городе, перекати-поле, невесть какими ветрами заброшенный на улицы Вены откуда-то с востока. Как ни хочет он быть здесь своим, город отказывается стать ему опорой.