Министерство по особым делам - [40]
– Иди на хрен! – повторил Пато. – Если я и преступал закон, то только когда работал на твоих шлюх.
– Прикуси язык! – сказал Кадиш. – У себя дома я такого не потерплю.
Диалог старый, как сама жизнь, слова нужны, только чтобы разговор не иссяк. Вечный конфликт отцов и детей. Пато раскачивался взад-вперед. На каждую угрозу отца он выпаливал «иди на хрен!». Вот тебе и «спасибо», вот чем оно обернулось! Тем не менее Кадиш хотел знать, что же такого Пато натворил, и накинулся на сына с удвоенной энергией.
– Неважно, нарушил ты что-то или не нарушил, – сказал он. – Никто тебя не обвиняет. Просто скажи – что ты сделал?
Наезд оказался не лучшей стратегией. Откуда Кадишу было знать, что Пато просто нечего ответить?
У обоих вздулись жилы на лбу. Оба стиснули зубы. И, словно собираясь бодаться, уперлись в пол. Стояли грудь в грудь. Понимали, что, если дойдет до драки, им не собрать костей, и нашли выход. Выкрикивали первые пришедшие на ум слова, но вкладывали в них всю свою злость. Какие только аргументы – по линии общественной, культурной и высоко гуманитарной – не пускали в ход. В сердцах норовя уязвить друг друга посильнее, резали правду-матку.
Тщательно выговаривая слова, вкладывая в них весь свой пыл, Пато сказал: «Иди на хрен!» Сказал с расстановкой и, словно дразня отца, повторил: «Иди на хрен!» И добавил: «Хоть бы ты сдох!»
При этих словах Кадиш, его отец, отшатнулся. Сколько может терпеть человек, который делает все, что в его силах, но в глазах сына все делает не так? На глаза Кадиша навернулись слезы. Не хватало еще расплакаться. «Иди на хрен, хоть бы ты сдох!» Ему уже приходилось это слышать. Но сейчас и тон, и интонация били в точку, попали в цель. Он понял: так оно и есть.
Услышал и принял. Слова сына будто проехались по нему катком, уязвили, потрясли до основания – и он вернул их сыну. Швырнул ему в лицо.
– Сам иди на хрен, – сказал Кадиш. И еще раз, со всей своей силой, со всей своей болью: – Иди на хрен. Лучше бы ты вообще не родился!
Так он сказал. Минуту оба стояли молча.
Они еще не осознали смысл сказанного, проклятие еще не отзвучало, как явственно послышался стук в дверь.
Кадиш пошел открывать. И его пожелание исполнилось.
Миг – и его сын словно бы и не родился.
Часть вторая
Глава семнадцатая
Мужчина в элегантном сером костюме вышел из комнаты во тьму коридора, под мышкой он нес книгу. За ним следовал второй, этот нес в каждой руке по книге – так носят гантели. Еще двое вывели из комнаты Пато, сына Кадиша, он шел между ними. Они держали его за локти, выломали ему руки. Выходя из комнаты, Пато улыбнулся отцу, тот так и стоял, не шелохнувшись, непонятно зачем придерживая тяжелую дверь. Пато сказал отцу: «Надо же закончить так неудачно!» При этом мужчины сдавили локти Пато еще сильнее, так что его руки взлетели вверх. Шли они не спеша, Кадиш все отчетливо слышал. Вот распахнулись дверцы лифта, в темноте – никто не включил свет в коридоре – загудел старый мотор. Дверцы снова сошлись, шестеренки вошли в зацепление, что-то щелкнуло, и лифт пошел вниз, увозя пятерых мужчин. Кадиш закрыл за ними дверь, повернул торчавший в центре ключ.
На первом – костюм с широкими лацканами. На втором – между рубашкой и пиджаком ветровка, ее почти не видно, но Кадиш различил нейлон красно-черного цвета. Цвета «Ньюэллс»[33]. Сам Кадиш болел за «Бока хуниорс».
Кадиш читал мало, но мужчина в ветровке тоже вряд ли был большой книгочей. Книги он нес все равно как кирпичи – так, будто в них один голый вес. У книги, что ближе к Кадишу, на обложке была картинка. Что это за книга, он не знал, и обложку, и фотографию он опознает позже, когда увидит книгу, тоже в переводе на испанский, на полке у знакомого аргентинца, живущего в Иерусалиме, десять лет спустя. И прервется на полуслове, все вспомнит и попросит разрешения сесть.
Нет нужды повторять: эти книги, как, собственно говоря, все книги в их квартире, принадлежали Пато. Кадиш и Лилиан отдавали предпочтение телевизору.
Лилиан Познань пыталась отвести беду. Она пошла и купила дверь. И вовсе не потому, что хотела отгородиться от мира, а потому, что хотела сохранить свой мирок. Она беспокоилась за сына.
Кадиш Познань тоже пытался отвести беду. И теперь он прошел по коридору в ванную комнату. Заперся изнутри, сел, не зажигая света, на пол, руку положил на край ванны, голову на руку. Пальцы его бродили по шершавой эмали. В ноздри пахнуло гарью, и Кадиш ясно представил: вот тут ванна почернела, там на потолке облупилась краска, там плитки кафеля потемнели от сажи. А на оконце, что выходит в вентиляционную шахту, стекла заплыли темным жиром, а обои у их краев пошли пузырями и покоробились.
Кадиш Познань сжег книги сына в ванной. Но сжег далеко не все, что представляли опасность.
Глава восемнадцатая
Позвякивая ключами, с сумочкой через плечо, но уже не улыбаясь, Лилиан вошла в квартиру. Поставила посреди комнаты на пол портфель, позвала Пато. Она была довольна: сын дома, ей повысили зарплату, вечер провела в ресторане – все радовало.
Лилиан проверила обе спальни, кухню – там на столе, как обычно, лежал ломтик лимона. Может, они вдвоем вышли в любимый дворик Кадиша покурить и теперь стоят там, притопывая ногами на холоде? Лилиан вышла на выходящий во двор балкончик, перегнулась через перила, окликнула своих мужчин. Никто не отозвался, только тугая на ухо госпожа Ордоньес, сказав «привет, дорогая», пригласила ее на чашку чая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного американского прозаика Натана Ингландера (род. 1970) — острая и ироничная история о метаниях между современной реальностью и заветами предков. После смерти отца герой принимает прагматичное решение — воспользоваться услугами специального сервиса: чтение заупокойной молитвы по усопшему. Однако переложив на других эту обременительную обязанность, он оказывается в положении библейского Исава, что продал первородство за чечевичную похлебку. И теперь ни любовь к семье, ни здравый смысл, ни нужда — ничто не остановит его в попытке обрести утраченное, а заодно и перевернуть вверх дном жизнь прочих персонажей.
В секретной тюрьме посреди пустыни Негев содержится безымянный узник Z. Кто он и почему находится здесь уже более десяти лет? Разматывая фабулу от конца к началу, переплетая несколько сюжетных линий, автор создает увлекательную головоломную историю, главную роль в которой играют превратности любви и катастрофические последствия благих намерений. «Ужин в центре Земли» — это роман о шпионских играх и любовных интригах, о дружбе и предательстве, о стремлении к миру и неразрешимом военном конфликте.
В прозе Натана Ингландера мастерски сочетаются блестящая фантасмагория и виртуозное бытописательство. Перед нами, как на театральных подмостках, разворачиваются истории, полные драматизма и неповторимого юмора. В рассказе «Реб Крингл» престарелый раввин, обладатель роскошной бороды, вынужден подрабатывать на Рождество Санта-Клаусом. В «Акробатах» польским евреям из Хелма удается избежать неминуемой смерти в концлагере, перевоплотившись в акробатов. В уморительно смешном рассказе «Ради усмирения страстей» истомившийся от холодности жены хасид получает от раввина разрешение посетить проститутку. И во всех рассказах Натана Ингландера жизненная драма оборачивается человеческой трагикомедией.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.