Минин Кузьма Минич: к вопросу о разночтениях имени Кузьмы Минина - [6]
Итак, младенца крестили и нарекли в честь святого Космой[3]. Косма — крещеное (законное) имя Минина. Кроме имени, простому человеку не положено было иметь ни фамилии, ни отчества…
К XVI—XVII вв. почти каждый русский имел два имени (а у бояр, князей появились и фамилии). На протяжении семи веков иноземные имена ассимилировались, так что одно имя значилось по святцам (для церкви и для душ), а другое было мирское, народное. Например, церковь (по святцам) давала имя Иоанн, а на миру человека звали Иваном. Иаков превратился в Якова. Симеон стал Семеном. Дамиан — Демьяном. Косма — Кузьмой… От имени Косма, к слову сказать, в народе появились Косьма, Казма, Казьма, Козьма, Козма, Кузьма, Кузма…
А вот поэтесса Ирина Снегова заметила:
Нет не всех. Есть еще Тася. А вот Косьма — целая гвардия.
Написание и произношение русских имен подвергались реформированию еще до проведения патриархом Никоном церковных реформ (1654 г.). Большинство русских имен поделилось в то время на три типа: церковные (Косма), народные (Кузьма, Кузма, Косьма, Козма…) и книжные (в России уже к этому времени печатались книги), т. е. литературные имена (Козьма).
Значительные перемены в русской антропонимике как социально-языковой юридической категории приходятся и на XVIII век. Ее регламентацией стали заниматься государственные власти. Начиная с 1701 года, Петр I издает ряд указов… Проводится серьезная филологическая работа. Русские имена сравниваются с латинскими и новогреческими, ставятся вопросы о происхождении имен, составляются «полные святцы»… Вслушайтесь в слова видного представителя современной науки об именах доктора филологических наук А. В. Суперанской: «В процессе народного употребления имен происходит своеобразный поиск наиболее удобных для русского обихода». В другом труде совместно с А. В. Сусловой авторы так развивают эти мысли: «Многие старые имена имели три четко противопоставленных варианта: церковный (Анания, Ионикий, Азария), (Косма); литературный: (Ананий, Аникий, Азарий), (Козьма); народный (Анан, Аникий и Аника, Азар), (Кузьма)… Различие всех трех вариантов имен исторически обусловлено…»
Подобное обоснование мы встретим также у известного современного писателя Льва Успенского в интересной и увлекательной книге «Ты и твое имя»: «В словаре русских имен» приводится такое объяснение имени Кузьма: «Косма — украшение (греческое имя), у русского народа в форме Кузьма, в литературном — Козьма („Козьма Прутков“)».
Церковная форма имени — Косма — была труднопроизносимой. Не случайно в русской речи появились имена-«заменители»: Косьма, Козма, Кузьма и Козьма, Казма, Казьма… Пожалуй, самым мягким и легко произносимым мирским именем было Козьма. Оно и распространилось широко по Руси. Именно оно вошло и в словарь литературного языка и допускалось к печати наравне с Космой, взятым из святцев. Все остальные мирские имена: Косьма, Козма, Казма, Казьма, Кузьма — запрещались к употреблению в литературе.
Церковь всегда была главным блюстителем именослова. И вдруг… В церковном документе появляется имя Козьма. Имеется документ за 1613 год — «Грамота Российского духовенства». Отправленная в Нижний Новгород Строганову, где, вместо того чтобы назвать Минина крещеным именем — Косма, его называют Козьмой. В книге «Памятники церковных древностей» (Санкт-Петербург, 1854 г.) в главе I «Соборы и церкви Нижнего Новгорода. Кафедральный Спасо-Преображенский собор» написано: «Находится гробница великого патриота Козьмы Захарьевича Минина Сухорукова» (стр. 34).
Есть еще пример той эпохи. В нижегородском художественном музее, в экспозиции «Искусство древней Руси» демонстрируется икона «Козьма и Дамиан», написанная (по паспорту) в первой четверти XVII века… (Горьковский художественный музей. Живопись. — М.: Аврора, 1972. С. 8).
Или еще пример: в одном из синодиков Печерского монастыря Нижнего Новгорода за 1648 год записано: «Помянуть Косму», а в другом синодике (конец 80‑х годов XVII века) из Архангельского собора Нижнего Новгорода — помянуть «Козму». Речь идет о Мининских синодиках.
Итак, имя «Козьма» — книжное, литературное, имя «Кузьма» — просторечное, народное. Вот вам и ответ — откуда пошло имя Козьма! Цензурные требования строго соблюдались. Всякие искажения законов государством карались. В том числе и искажения именословия.
Но речь шла о простом русском имени Косма, Кузьма, Козьма, Кузма, Косьма, Касма, Касьма… Историческое, конкретное лицо Кузьма Минин в бытовой жизни и по документам был Кузьмой. Таковым он и должен остаться в веках. Тем паче, закон Петра I не относится к началу XVII века, когда жил Минин.
Издержка «Петровской цензуры» существует и в наши дни. Избегая ее, люди приспособились лавировать, чтобы донести до читателя историческую, научную истину. Последний пример. Составитель сборника документов «Нижний Новгород в XVII веке» (под редакцией С. И. Архангельского) Н. И. Привалова, в прошлом преподаватель палеографии и источниковедения Нижегородского госуниверситета, научный сотрудник облархива, автор ряда работ по краеведению, безусловно знавшая точное имя Кузьмы Минина
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Книга «Секрет Черчилля», принадлежащая перу известного во Франции, Бельгии, других европейских странах и США журналиста Э. Н. Дзелепи, посвящена периоду последних лет второй мировой войны и первых лет послевоенного периода. Она представляет собой серьезное и весьма интересное исследование, написанное на основе изучения богатого документального материала и широкого круга мемуарных источников. Главная тема книги — раскрытие коварных замыслов Черчилля в последний период войны и первые послевоенные годы, его стремления разжечь пожар новой мировой войны, объединить все империалистические, все реакционные силы для «крестового похода» против СССР.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.