Мина - [4]

Шрифт
Интервал

Миша растерялся и рассердился. Стараясь побыстрей сунуть фляги в изголовье, он визгливо крикнул Бердюгину:

— Чего стоишь! Докладывай!

— Раненого доставили, товарищ военфельдшер, — негромко произнес сержант. И добавил: — Тяжелораненого.

Миша Реутов не стал переспрашивать. Он изменился буквально на глазах. Только что перед Бердюгиным сидел нашкодивший и поэтому петушившийся мальчишка. А сейчас из-за стола быстро встал подтянувшийся и серьезный человек. Уверенным движением надев ремень, туго затянул его, застегнул ворот гимнастерки и, надевая на ходу шапку, бросил:

— Пошли!

Бердюгин двинулся было следом, но остановился.

— Товарищ военфельдшер…

— Ладно, ладно, потом!

Реутов уже открыл дверь, когда сержант схватил его за гимнастерку. Миша обернулся, его брови поползли вверх.

— Чего тебе?

— Тут такое дело, — замялся Бердюгин. — Надо бы…

— Чего надо? — нетерпеливо перебил его Миша.

И тут его осенила догадка. Да такая, что он немедленно взыграл:

— Ах, ты… И не стыдно тебе?! Есть мне время тебя поить! Ведь там раненый! Пойми ты, доходяга несчастный, ра-не-ный!

Ошарашенный Бердюгин даже попятился.

— Взорваться может, товарищ военфельдшер! Надо бы осторожней, — сурово перебил он фельдшера.

— Взорваться? Что взорваться? — Миша все еще думал о своей фляге.

— Мина у него застряла, у Вострецова, у раненого. Взорваться может, говорю.

Наконец-то до Миши дошло. Молча смерив сержанта взглядом, он круто развернулся и уверенно вышел из землянки. Бердюгин — за ним.

Солдаты уложили Вострецова в большой зеленой палатке батальонного медпункта. Лицо раненого заострилось, окаменело. Время от времени он с усилием открывал глаза, темные веки при этом дергались. Товарищи молча топтались вокруг.

Миша вошел в палатку, стремительно откинув полог. Палатка вздрогнула, будто от испуга. Марля, прикрывавшая окно, взметнулась белым крылом, словно хотела вырваться из этого страшного места…

— А ну, марш отсюда! — с ходу скомандовал Миша. — Ты тоже уходи, — кивнул он суетившемуся у печки санитару. — На руки только полей.

Сержант широким жестом подтвердил приказание Миши, и солдаты один за другим вынырнули из палатки. Бердюгин отошел к выходу и остался. Тщательно мывший руки Миша обернулся:

— Давай, давай!

В палатке стало пусто и, как показалось Мише, холодней. Он приготовил шприц с противостолбнячной жидкостью, подошел к выходу. Высунув голову наружу, крикнул:

— Воздух! Давайте-ка топайте в укрытие!

Подождав, пока солдаты отошли подальше, задернул за собой вход. Остановившись над Вострецовым с поднятым в руке шприцем, подмигнул раненому:

— Ты, дядя, только не рыпайся. Понял?

— Понял, — хрипло ответил Вострецов. — Попить бы…

— Обожди. Жидкость против столбняка введем.

Когда игла вошла под кожу, Вострецов весь напрягся, но не дернулся, лежал тихо. Только глаза зажмурил. А Миша между тем приговаривал:

— Вот и порядок… Йодом его, йодом… Не больно ведь?

Вострецов молчал. Его знобило, очень хотелось пить. Рука совсем онемела. Хотелось пошевелить пальцами, и было боязно. В конце концов он все же шевельнул ими. Ему казалось, что раз пальцы шевелятся, то ранение не такое уж серьезное.

Миша налил было воды в железную кружку, сделанную из американской консервной банки с нарисованной на ней бычьей головой. Потом с досадой выплеснул воду в угол и исчез. Вскоре появился снова, бережно неся кружку в согнутой руке.

— Испей-ка, солдатик, — склонился он над Вострецовым. — Тебе полезно. Витамин «ш»!

Вострецов смотрел на него устало и непонимающе.

Миша заботливо приподнял голову раненого и поднес кружку к его губам. Вострецов сделал два-три судорожных глотка, скривился и отвернулся.

— Порядок! — приговаривал Миша, марлевой салфеткой вытирая раненому подбородок. — Теперь и ехать можно!

Секунду подумав, он лихо, запрокинув голову, допил из кружки остатки спирта, заспешил к выходу. И тут же раздался радостный крик:

— Ерофеич! Чего ты чешешься?! Давай подводу!

Вынесли Вострецова на плащ-палатке и уложили на розвальни всё те же четверо: Бердюгин, Рыбченко, Насибуллин и Абросимов. Попрощались, вразнобой желая скорой поправки. Бердюгин вытащил из кармана кисет с махоркой и положил его Ивану на живот.

Ездовой Ерофеич, взяв лошадь под уздцы, спросил Мишу Реутова:

— А вы поедете, товарищ военфельдшер? Вроде собирались…

— Нет, — отрезал Миша. — Некогда сейчас.

4

От веселого соснового перелеска, в котором стояла палатка санвзвода, до темного леса, где размещалась санрота, дорога шла полем. Она не торопясь взбиралась на гребень бугра, лениво изгибаясь, бежала вниз и, суетливо петляя, скрывалась в кустах, росших на опушке. Поле лежало большое, белое, еще не тронутое солнцем. Только темная лента дороги, кое-где расцвеченная оранжевыми пятнами застывшей лошадиной мочи, перечеркивала эту белизну.

По дороге медленно, очень медленно, вышагивала, грустно поматывая головой, высокая черная лошадь, запряженная в сани. На санях лежал Вострецов, а лошадь вел под уздцы ездовой Ерофеич.

Его грязный полушубок, сильно перехваченный в поясе, книзу расходился широким колоколом. В лад шагам этот колокол ходил из стороны в сторону. Уши шапки Ерофеич поднял, но не связал, и они болтались по-щенячьи.


Еще от автора Александр Моисеевич Граевский
На север!

Плывет вверх по горной красавице Вишере маленький белый катерок. Коварная река готовит ему немало подвохов — трудно плыть по мелководью, по перекатам. Но катер с честью выходит из этих испытаний. Ведь он специально приспособлен для того, чтобы плавать в таких местах, где другие суда плавать не могут. Вместе с экспедицией плывет к верховьям Вишеры, на север, и мальчик Миша. О том, как много нового, интересного узнал он, и рассказывается в книге А. Граевского «На север!». Автор этой книги Александр Моисеевич Граевский родился в 1920 году в Томске.


На последнем этапе

Для младшего школьного возраста.


Морской узел

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поиски знаменитостей

Сборник рассказов Александра Граевского о приключениях школьников.Состав:1. Поиски знаменитостей.2. Слоник на счастье.3. Разжалованный комендант.4. Единоличники.5. Памятник.6. Честь двора.7. Итальянская скрипка.


Наука капитана Черноока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Мы строим дом

Не о строительстве домов, а о строительстве человеческих душ и характеров этот рассказ, посвященный молодому поколению нашей страны.


Синее безмолвие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жена

Геройский поступок сделал Семёна Туканова известным человеком, и его назначили бригадиром полеводческой бригады совхоза. Ему мешает его мягкий покладистый характер. Сорвавшись однажды, Семён ударил тракториста Николая Решетова, который бросил с приятелями работу и в самое горячее время отправился на свадьбу.Жена Решетова, человек большого сердца, большого ума и воли, оказывает огромное влияние и на Туканова, и на мужа, человека горячего, да ещё ревнующего жену к Семёну. Раскрывая сложные психологические переживания героев, автор показывает, как побеждают в советских людях их высокие качества.Автор рассказа — свердловская писательница Ольга Ивановна Маркова.