Милый пленник - [42]

— На нашей грешной земле нет ни одной женщины, которая не нуждалась бы в любви и в верных, надежных друзьях.

— Я ни в ком не нуждаюсь, — сказала Кэролайн. Открыв свою сумочку, она вытащила носовой платок и приложила его к глазам для того, чтобы осушить горькие слезы. Ей необходимо было как можно быстрее успокоиться. — И ты, Минерва, ошибаешься, я уже пыталась побеседовать обо всем, что меня волнует, с одним человеком. Это была моя мать.

Кэролайн было очень тяжело говорить об этом, однако она вдруг почувствовала, что ей нужно излить душу.

— Я рассказала ей о том, что была очень несчастна, что мой муж часто обижал меня. Нет, не то чтобы он вел себя непристойно или грубо разговаривал со мной. Он был очень злым человеком. Ему доставляло удовольствие при каждом удобном и неудобном случае показывать мне, что я полное ничтожество и что он меня ни в грош не ставит. Мой муж убил мою собаку. — Помолчав немного, Кэролайн глубоко вздохнула и продолжила рассказ: — Вегс был маленьким глупым щенком, но я его любила. Этого щенка я нашла в деревне. Он был очень нелепым, но я его обожала. К несчастью, Вегс был очень неловким и неповоротливым, ведь его никто специально не обучал собачьим премудростям. Сознаюсь, это была моя вина. Щенок постоянно создавал беспорядок и что-то ронял. Однажды Трамбалл наступил в лужу, которую сделал Вегс, и страшно разозлился. Мой муж схватил щенка и ударил его о каминную полку. А потом еще и еще раз. Он забил щенка до смерти.

Кэролайн закрыла глаза. Ей было очень тяжело вспоминать об этом. Когда же она снова заговорила, ее голос звучал холодно и сурово.

— Трамбалл уничтожал все, что мне нравилось, все, что я любила, — сказала она. — Он не разрешал мне ездить в город. Запретил мне встречаться с подругами. Я словно узница постоянно жила в деревне. По прошествии нескольких лет я узнала о том, что у него в городе есть любовница и ему больше нравится проводить время с ней, а не со мной…

Она замолчала. У нее просто не было сил продолжать свой печальный рассказ. Осторожно обняв племянницу за плечи, Минерва снова усадила ее на диван.

— Я призналась своей матери в том, что хочу уйти от Трамбалла, — сказала Кэролайн. Она закрыла глаза. Воспоминания о том дне так ярко запечатлелись в ее памяти, как будто этот разговор произошел всего несколько дней тому назад. Усилием воли она заставила себя успокоиться. Нужно быть сильной. — Мать сказала, что если я уйду от Трамбалла, то они с отцом отрекутся от меня. Она заявила, что не переживет этого позора. Забавно, не правда ли, что меня так же, как и тебя, родители пытались запугать, чтобы удержать в повиновении. Разница лишь в том, что ты, зная о том, к каким ужасным последствиям может привести этот шаг, все-таки решилась пойти против их воли, а у меня на это не хватило смелости. После этого разговора мои родители перестали со мной общаться. — Кэролайн тряхнула головой. — Я не оправдала их надежд.

— Они обидели тебя, предали твою любовь и доверие.

— Нет, это я не оправдала их доверия. Трудно быть единственным ребенком в семье. Мои родители возлагали на меня огромные надежды, а я так горько их разочаровала.

— Дорогая моя, — сказала Минерва, положив ладонь на руку Кэролайн, — не стоит так себя мучить.

Посмотрев на руку Минервы, лежавшую на ее руке, Кэролайн сказала:

— Через год мои родители погибли. Они не разговаривали со мной, и наши отношения были весьма прохладными, но… мне их все-таки очень не хватает.

Минерва обняла племянницу за плечи, и Кэролайн, почувствовав тепло дружеских объятий, впервые позволила себе расслабиться. Напряжение, в котором она держала себя столько лет, постепенно ушло, и его сменили покой и умиротворение.

— Когда они ехали в экипаже, произошел несчастный случай, и они погибли. Если бы я знала, что это случится, то приложила бы все усилия для того, чтобы помириться с ними. Я бы не злилась на них и смирила бы свою гордыню.

— Я уверена, что они знают об этом, дорогая, — заверила ее Минерва. — Они сейчас на небесах, и я думаю, что им известно о том, что происходит в твоей душе, — сказала она, сев на диван. — Однако я также уверена в том, что они хотят, чтобы ты жила полной жизнью и не закрывалась в своем тесном мирке. Кэролайн, я знаю, что настанет день, когда тебе захочется открыть сердце мужчине. Нет, не такому, как Трамбалл, а мужчине, который будет достоин тебя.

— Я больше никому не позволю распоряжаться моей жизнью и управлять мною, как марионеткой, — сказала Кэролайн, сжав кулаки.

— Но не все мужчины такие, как Трамбалл. Бернардо был хорошим человеком и… Роберт тоже.

— Кто такой Роберт? — спросила Кэролайн. Минерва при ней еще ни разу не упоминала этого имени.

— Он был любовью всей моей жизни. Ради него я сбежала от родителей, пожертвовав своей репутацией, положением в обществе и всем, что было для меня дорого и свято.

— Что с ним случилось?

Живые огоньки, горевшие в глазах Минервы, моментально потухли.

— Он погиб, — сказала она, и, подняв голову, посмотрела на Кэролайн. — Однако я никогда не жалела о том, что сделала. И я всегда жила полной жизнью. Если бы я так же, как и ты, Кэролайн, впала в уныние, то никогда бы не встретила Бернардо. Он настолько обогатил мою жизнь, что я до сих пор чувствую это… А память о том, как пылко и нежно любил меня Роберт, до сих пор согревает мне душу. Прошу тебя, Кэролайн, не бойся любви. Открой свое сердце и наслаждайся всем, что дает тебе жизнь.