Милый дом - [2]

– Молодец, – похвалила меня бабушка, поглаживая большим пальцем по щеке.

– Бабушка? Где папа? Он опаздывает. Он никогда не опаздывает. – Он всегда приходил домой к моему возвращению из школы. Правда, от него противно пахло пивом, но от него всегда так пахло. Иначе это был бы не папочка.

– Молли, сегодня с твоим папой кое-что случилось, – сказала она мне дрожащим голосом.

– Ему плохо? Может, нам сделать ему чаю, когда он вернется домой? Чай всем помогает, правда, бабушка? Ты всегда так говоришь, – пролепетала я, начиная ощущать странную тяжесть в животе от того, как она на меня смотрит.

Она покачала головой, и ее губы задрожали.

– Нет, дорогая. Чай сегодня не понадобится. Видишь ли, утром Господь решил забрать твоего папу к ангелам на Небеса.

Я задрала голову вверх, чтобы посмотреть на потолок. Я знала, что Господь живет высоко над нами, на небе. Однако, как бы я ни старалась, мне никогда не удавалось его увидеть.

– Почему Господь забрал нашего папочку? Мы плохие люди? Я плохо себя вела? Поэтому Бог не хочет, чтобы у меня были родители.

Бабушка притянула меня к себе и уткнулась носом в мои длинные каштановые волосы.

– Нет, Молли-пупс, никогда, никогда так не думай. Богу просто стало грустно от того, как сильно твой папа скучал по маме, и он решил, что пришло время им снова быть вместе. Он знал, что ты достаточно смелая и сильная, чтобы жить без них.

Я обдумывала это, посасывая большой палец. Я всегда его посасывала, когда боялась или нервничала.

Бабушка убрала мои волосы с лица.

– Я хочу, чтобы ты знала: никто на этой планете не любил друг друга сильнее, чем твои мама с папой. Когда мама умерла, папа не знал что делать. Он очень тебя любил, но все же скучал по ней. Когда та дама по телевизору…

– Маргарет Тэтчер? – перебила я. Нам рассказывали о ней в школе. В моем городе она многим не нравилась. Они обзывали ее плохими словами. Ведь она опечалила многих людей.

Бабушка улыбнулась.

– Да, Маргарет Тэтчер. Когда миссис Тэтчер закрыла шахты, твой папа остался без работы, и это его сильно расстроило. Он очень долго старался заработать денег, чтобы купить нам новый дом, но он всегда работал только в шахтах и больше ничего не умел. – Она зажмурилась. – Сегодня папочка умер, дорогая. Он отправился на Небеса и больше никогда к нам не вернется.

Мои губы задрожали, и я почувствовала, как слезы наполняют глаза.

– Но я не хочу, чтобы он уходил! Мы можем попросить Бога его вернуть? Что мы будем без него делать? – Ощущение тяжести росло у меня в груди, и я почувствовала, что задыхаюсь. Я потянулась к бабушкиной руке, а мой голос стал хриплым: – Теперь, кроме нас, никого нет, бабушка? У меня осталась только ты. Что, если Он и тебя заберет? Я не хочу остаться совсем одна. Мне страшно, бабушка. – Из моего горла вырвался пронзительный крик: – Я не хочу остаться совсем одна!

– Молли… – прошептала бабушка, обнимая меня, и мы в слезах упали на пол у камина.

Моего папы больше нет.

Папа теперь на Небесах.

И он никогда не вернется.

Глава 1

Алабамский университет, Таскалуса, Соединенные Штаты Америки

Наши дни…

Я конкретно опаздывала!

Я дышала короткими, рваными вдохами, пока бежала через длиннющий кампус Алабамского университета, изо всех сил стараясь не грохнуться лицом вниз.

Руки были забиты распечатками учебного плана по философии, которые меня попросили скопировать около часа назад – мое первое задание в качестве ассистента преподавателя.

Занятие должно было начаться буквально с минуты на минуту, но моя бесконечная полоса невезения привела к тому, что принтер в копировальном помещении решил сломаться, распечатав лишь половину страниц, он пропел лебединую песню в виде пронзительного хрипа и испустил механический дымок.

Копировальная находилась в другом конце университета, что и привело меня к нынешнему плачевному положению – стремительному бегу в совсем неспортивных оранжевых кроксах через огромный кампус в обжигающе-адской таскалуской сауне, более известной как типичный жаркий летний денек.

Я бросила быстрый взгляд на свое отражение в стеклянной двери.

Не хорошо. Совсем не хорошо.

Мои каштановые волосы напоминали кучерявую шерсть пуделя, пот на носу подталкивал широкие, классические британские очки в черной оправе спикировать с моего лица, точно камикадзе. А в коротком комбинезоне и белой футболке я ощущала себя как в бойлере.

Постоянно пасмурное небо Англии сейчас казалось привлекательным как никогда.

Сегодня все шло наперекосяк, поломанный принтер был уже вторым из моих несчастий, а домогательства моих сумасшедших подруг с утра – первым.

* * *

– Тога, тога, тога!.. – поднимая руки вверх при каждом слове и хихикая в паузах, громко скандировали Лекси и Кэсс. Они сидели на моей кровати и смеялись над тем, в каком отчаянии я пребывала в своей импровизированной тоге.

– Выглядит просто ужасно, – пожаловалась я, пытаясь хоть как-то пристроить простыню, чтобы она закрывала мои интимные места.

– Ты выглядишь горячо! У тебя нереальные сиськи, такие идеальные и округлые… – попыталась сделать комплимент Кэсс, вытягивая руки и изображая, как сжимает мою грудь. – Говорю тебе, Моллз, я обычно не по кискам, но для тебя в таком прикиде могу сделать исключение! Черт, у тебя аппетитные формы, детка!