Милые чудовища - [9]

Но вот на пороге флигеля в Пекарском переулке появился не менее внушительный господин с не менее внушительными рыжими усищами, кончики которых, впрочем, были слегка опалены и отчетливо попахивали горелым. И понятно отчего. Посетитель, облаченный в мундир серого сукна, с одной стороны сжимал под мышкой медную каску, не оставлявшую сомнений по поводу рода его занятий, а с другой – толстопузую зеленую ящерку с ту самую каску величиной.

– Кто к нам пришел! – как обезумевший завопил сэр Бенедикт, едва увидел на пороге своего кабинета эту необычную парочку.

Рыжеусый гигант даже присел от неожиданности, ибо хорошо помнил, что ранее с криптозоологом не встречался. Если бы имелась возможность спросить его питомца, то и тот открестился бы от подобного знакомства.

Но Бруту было плевать на условности, перед ним предстал один из самых редких великоросских драконов – горыныч. Скрывать свои эмоции по этому поводу иностранец оказался не в силах.

– Файн, файн синг…[9] – бормотал доктор, обходя ящерку то с одной стороны, то с другой и до розового румянца смущая ее владельца. – Какой откормленный, какой пузатенький!

Горынчик и впрямь был славный: маленький, плотненький, он еще не успел обзавестись не то что третьей головой, но и второй, а оттого напоминал небольшой крылатый шарик.

– Позволите? – Сэр Бенедикт протянул руки к дракону, и впервые в его тоне прорезались заискивающие нотки.

– Ежели не боитесь, – предупредил клиент и отдал питомца.

Сэр Бенедикт боялся кого угодно, только не своих обожаемых криптид. Он повертел ящерку в руках, почесал ей пузико, измерил длину хвоста, проверил размах крыльев и, кажется, остался вполне удовлетворен. Когда первичный осмотр был практически закончен, горынчик как-то странно закряхтел, напоминая человеческих младенцев, и вдруг выдал небольшую, но дальнобойную струйку пламени.

Столь любимые Анфисой Ксаверьевной и до сих пор не замененные шторы с рюшечками и витыми шнурами занялись моментально.

– Авессалом Сидорович! – заревел Брут, но его клиент, недаром носивший медную каску пожарного, среагировал быстрее: сорвал полыхнувшую занавесь с карниза и, не испытывая никакого уважения к хозяйскому интерьеру, бросив на пол, тут же затоптал.

В дверь просунулась кудрявая голова домовладелицы, особым чутьем уловившей непорядок в доме.

– Если вы сейчас же не выйдете в сад, я буду кричать! – впрочем, без всякой истерики сообщила Анфиса Ксаверьевна, увидев содеянный беспорядок, и тут же уточнила: – Не хуже чем давешняя баньши!

– Авессалом Сидорович! – во второй раз призвал нового дворецкого Брут, и по всему было видно, что глаза доктора начинает застилать красной пеленой гнева.

Слуга появился через минуту – вошел размеренным шагом, словно спешка по такому ничтожному поводу, как призыв хозяина, была ниже его достоинства, и вытянулся по струнке у входа, снисходительно ожидая приказаний.

Брут шумно втянул ноздрями воздух и сунул горынчика в руки дворецкому:

– Держите. Несите в сад.

– Может, лучше я? – робко предложил посетитель.

– Не беспокойтесь, это особые обязанности Авессалома Сидоровича. – Сэр Бенедикт моментально перешел от гнева к благодушному тону и даже успокаивающе положил руку бравому пожарному на плечо. – Моя практика обставлена по высшему разряду.

Тот, кто хорошо знал криптозоолога, непременно заподозрил бы, что назревает нечто, могущее поколебать невозмутимость едва нанятого дворецкого.

И точно. Не успел новый слуга со своей чешуйчатой ношей на руках даже миновать гостиную, как горыныч неуверенно кашлянул, затем еще раз… и дыхнул огнем, по несчастливой случайности (случайности ли?) подпалив замечательные усы Авессалома Сидоровича. Уже не такой невозмутимый дворецкий молниеносно плеснул себе в лицо водой из кувшина, по счастию оказавшегося на ближайшем комоде, но лицевая растительность, главная его гордость и достояние, успела серьезно пострадать, а в мокром виде и вовсе превратилась в печальное зрелище.

Сэр Бенедикт, по пятам следовавший за слугой, резким движением схватил дракона за пасть, предотвратив тем самым очередную струю огня, и с выжидательным любопытством посмотрел на дворецкого поверх зеленых стекол очков. Тот достал из одного кармана платок, вытер пострадавшее лицо, при этом не меняя его выражения, из второго кармана извлек узкий конверт, вручил Бруту и с величием морского ледокола проложил себе путь к выходу.

Англичанин хмыкнул, отпустил пасть коварной ящерицы и с удовольствием сжег во вновь заструившемся пламени конверт. Послание можно было не распечатывать: внутри находилось предусмотрительно составленное заранее прошение об увольнении.

– Ну что, рассказывайте, – с полным удовлетворением в голосе сказал Брут, оказавшись в саду с горынычем на руках.

– Вы за занавески, если что, простите, я возмещу… – начал было совестливый клиент, смущенно пощипывая кончик рыжего уса.

– Ничего, они мне все равно не нравились, – щедро отмахнулся сэр Бенедикт, но голос все же понизил, дабы сие признание не достигло розовых ушек Анфисы Ксаверьевны.

– Это талисман нашей пожарной части, – кивнул на горыныча посетитель, начиная подбираться к причине визита издалека. – Мы с ним учения проводим…