Мило - [56]

Сидя в кабине мчащегося автомобиля, немногое увидишь в городе.

Когда в половине первого грузовик остановился перед маленьким ресторанчиком в Сен-Рамбер д’Альбон, где шофер обычно завтракал, у Мило все еще стоял перед глазами целый калейдоскоп промелькнувших картин…

Мило угостил шофера вкусным недорогим завтраком с ронским вином. Когда стали подавать кофе, он сбегал на почту и дал следующую телеграмму тетушке Ирме: «Еду в Руан к Бланше. Ждите письма».

Тут же он успел написать друзьям в Марсель о своем отъезде из Шато-Ренара и объяснил им, почему не может побыть несколько дней с ними. Он решил не телеграфировать Бланше, ибо в нескольких словах невозможно было объяснить причины приезда и извиниться за такую поспешность. Ну, а кроме прочего, ему хотелось сделать им сюрприз.

Грузовик снова затарахтел по дороге. Небо стало затягивать тучами. Солнце скрылось. И Мило с опозданием убедился, что теперешний пейзаж совсем не похож на южный.

— Где же мы в последний раз видели оливковые деревья? — спросил он.

— Эко хватился! Около Монтелимара, — засмеялся шофер. — Что ж ты забыл с ними попрощаться!

По мере того как бежали часы за часами и километры за километрами, Мило почувствовал какую-то непонятную подавленность. Мир был слишком велик и разнообразен, слишком многое надо было увидеть! Юному путешественнику казалось, будто каждое встреченное им живое существо, каждый увиденный им пейзаж ускользает от него в тот самый момент, когда он настигает их. «Я бы с превеликим удовольствием пробежался по этой вьющейся вдоль холма тропинке», — огорченно думал он. А тропинка-то и холм уже были далеко позади… «Я бы с радостью присоединился к этим хохочущим и распевающим песни велосипедистам, мимо которых мы проезжаем…» А велосипедистов-то и след простыл… «Я бы пожил в этом большом доме позади луга, где важно расхаживают белые куры и цветут яблони. А эта девчоночка, что шьет, сидя у дверей, вполне могла бы быть моей сестрой…»

Он попытался объяснить своему спутнику, что именно он сейчас испытывает и что ему кажется странным, но шофер так и не понял его.

— Я делаю два рейса в неделю, а вся эта ерундистика меня совсем не касается.

«На его месте, — подумал Мило, — я бы подметил на дороге немало приятных мест и постарался бы их изучить получше…»

Под непрерывным дождем они проехали Лион и его пригороды, минуя центр города.

— Здесь, — объяснил шофер, когда, проезжая мимо километрового столба, Мило прочитал вслух «Вильфранш», — здесь мы съезжаем с дороги номер семь и едем по дороге номер шесть. Она прямая и идет почти параллельно седьмой. Ночью, в Фонтенбло, мы опять выедем на дорогу номер семь.

В Масоне небо прояснилось, а у Шалона-на-Соне совсем стало чистым.

Время от времени Мило, не выспавшийся в прошлую ночь, клевал носом. Шофер неожиданным вопросом разбудил мальчика:

— Скажи-ка, приятель, чем ты занимался на корабле, когда плавал юнгой?

— Чего?.. — забормотал проснувшийся Мило. — А… когда плавал юнгой?.. О, дел хватало… Я сидел у капитанского мостика и ждал распоряжений… Капитан, например, приказывал мне: «Иди найди такого-то», или: «Пойди скажи такому-то, чтоб он немного натянул шкот кливера», или: «Пойди принеси мне бутылку пива из камбуза». Утром я драил палубу, начищал медяшки и помогал коку: качал воду, чистил овощи. За это он давал мне яблоко или апельсин.

В половине восьмого вечера, после Авалона, наши путешественники перекусили на скорую руку в деревушке Зермитцель, позолоченной заходящим солнцем.

Они сидели под большим тополем у самого трактира. На соседней стене четко выделялись лилии, кусты бузины, жасмина, и воздух, казалось, был напоен их ароматом. И Мило вновь остро ощутил нагрянувшую весну. Но только уже северную… Впрочем, она была совсем не хуже южной…

Немного позже прекрасные долины Кюры и Ивонны напомнили ему фруктовые сады и цветущие пастбища Нормандии. Но надвигалась ночь, а с нею и сон. Между Оксером и Жуаньи мальчик замолчал: забившись в уголок, он крепко спал, и добряк шофер не стал его будить.

ГЛАВА LXXIII

Ночью, сквозь сон, Мило услышал, как ему говорят, чтоб он лег на сиденье. Потом почувствовал, что его кладут на что-то мягкое и накрывают одеялом.

Он и в самом деле сладко проспал всю ночь на сиденье грузовика и проснулся только тогда, когда кто-то тряхнул его за плечо и крикнул:

— Эй, мальчонка!

На дворе уже было светло. Их грузовик стоял в гараже между двумя такими же машинами. Незнакомец, заметив растерянность Мило, рассмеялся и объяснил:

— Ты приехал сюда в половине второго ночи вместе с Кантрелем — тем самым шофером, который вел машину. Чем будить тебя и тащить в гостиницу, мы решили, что тебе лучше поспать здесь. Я ночной сторож в гараже. Сейчас уже семь часов, и мне нужно уходить, а в половине восьмого придут служащие сортировать посылки. Так что лучше, чтоб они не видели тебя в машине, понял?

Окончательно проснувшись, Мило проворно выпрыгнул из машины.

— Твой чемодан и пальто в конторе, — продолжал сторож. — Кантрель сказал, что тебе нужно на руанский поезд и что ты совсем не знаешь Парижа. Тебе надо попасть на Сен-Лазарский вокзал, а сейчас ты находишься на авеню Доменсиль, как раз рядом с Лионским вокзалом. На этом вокзале ты и сядешь на автобус.