Мило - [39]

Из-за сильных ветров рейс «Выносливого» затягивался, но Коттино был очень доволен, что попал на это великолепное судно. Поскольку у Мило деньги еще были, да и в ресторане он должен был получать какую-то сумму, отец не послал ему перевода, но посоветовал преподнести обеим женщинам какой-нибудь приятный подарок. Тем не менее моряк вложил в конверт две купюры по десять франков.

Было решено, что Мило позавтракает у Одиберов; туда же придет Юлия, ибо по воскресеньям служанки в ресторане «Форж» менялись по очереди.

Днем же мальчик отправится на прогулку к замку Иф вместе с Фиорини, как ему было обещано, а потом вместе со всеми отобедает у Сольесов.

В девять часов утра Мило вместе с папашей Сольесом отправился на рынок, ибо старик хотел сам выбрать и купить заднюю баранью ножку на жаркое для гостей.

Какое счастье вновь оказаться на тесных улочках, забитых людьми и заваленных разными съестными припасами! С каким удовольствием вдыхаешь свежий морской воздух, к которому примешиваются запахи тимьяна и чебреца! До чего приятно полюбоваться на груды лангустов и свежих сардин! Как раз в рыбном ряду старый часовщик и Мило столкнулись с мадам Одибер, покупавшей продукты для рыбного супа. С ней были и дети.

— Мне нужно сходить в кондитерскую, — заявил Мило, — потому что вечером я буду угощать всех вас пирожными. Я возьму с собой Розу и Титена, чтоб они выбрали пирожные вместе со мной. Какое вы предпочтете, мадам Одибер?

И мадам Одибер, всегда такая серьезная, вдруг стала похожа на маленькую лакомку и ответила:

— Я? Рожок с кремом, Мило!

— А вы, мосье Сольес?

— Погоди, сейчас подумаю. Пожалуй, трубочку с вареньем. Впрочем, нет. Ромовую бабу. Хотя бабу тоже не надо: кондитеры добавляют туда не ром, а апельсиновую эссенцию. Лучше возьми наполеон. Да, да, именно наполеон.

— Ну, а для мадам Сольес я знаю, что надо: маленький тортик с вишнями. А что для мосье Одибера?

— О, знаешь, Мило, он ведь не сластена, — заметила мадам Одибер. — Если хочешь доставить ему удовольствие, подари ему лучше небольшую сигару.

Титен указал Мило самую хорошую кондитерскую в этом квартале. Разумеется, он никогда не заглядывал в нее, зато частенько любовался выставленными в витринах лакомствами. Для начала Мило предложил своим маленьким спутникам по эклеру в шоколаде, а потом и сам съел одну штуку. После этого, рассчитав, что за обедом будет восемь человек, он купил шестнадцать пирожных, сообразуясь со вкусом каждого. Прежде чем вернуться домой, он купил еще три сигары для мужчин и три красивых гиацинта в горшочках для дам, потому что он не забыл и о Юлии.

За завтраком у Одиберов Мило упивался буайесом. По странному стечению обстоятельств, он впервые в Марселе попробовал этот великолепный суп. Мадам Одибер положила в тарелку кусочки разных сортов рыбы, устриц, крабов, потом ломтики хлеба, обмакнутые в желтом бульоне, приправленном лимоном, где золотились глазки масла.

— В Бордо, — засмеялся Мило, — один матрос пытался меня уверить, что этим желтым цветом пользуются для покраски детских волчков и колец для салфеток.

— Он не обманул тебя, — заметил конопатчик. — К буайесу и в самом деле добавляется шафран, который используется как краска. Но в суп его кладут не для цвета, а для запаха.

ГЛАВА LI

Фиорини и Мило возвращались из замка Иф на колесном пароходе, который вмещал до сотни пассажиров. Пароходик мерно покачивался на легкой зыби, и прерывистое шлепание его колес по воде напоминало Мило шум ветряной мельницы в окрестностях Руана.

Замок Иф представлял собой старую крепость, высившуюся на скалистом островке в двух километрах от Марселя. Заглянув в словарь у папаши Сольеса, Мило узнал, что замок был построен по распоряжению Франциска I и долго служил тюрьмой.

Но, пожалуй, самое прекрасное в этой прогулке был не сам замок, а удивительный вид Марселя, развернувшийся перед глазами пассажиров во время обратной поездки: Марсель, какое-то загадочное нагромождение зданий бледно-золотого и белого цвета, как бы застыл между темно-голубым морем и розоватыми холмами, вырисовывающимися на зеленовато-сиреневом горизонте.

Фиорини и Мило сидели рядом на первой же скамейке у самой кормы.

— Как красиво! — воскликнул Мило. — Я и раньше видел камни Форта Сен-Жан и Нотр-Дам де ла Гард, но они были совсем белые, а сейчас вроде бы обмазаны медом.

— Мед солнца, — заметил Фиорини.

— Когда смотришь на Марсель издали, — снова заговорил Мило, — так и кажется, что люди там должны быть счастливы и облачены в сверкающие одежды… И трудно себе представить, что у почтамта полно нищих, которые, закутав ноги в старые тряпки, спят у самой стены.

— На заходе солнца их тряпье тоже кажется золотистым, — усмехнулся Фиорини.

— Самое странное, — задумчиво протянул Мило, глядя на огромный город, — что в этом скопище блистающих камней где-то затерялась кухня ресторана «Форж»…

— И множество других, таких же темных, таких же удушливых, Мило!

— Кстати, об этом ресторане… — продолжал мальчик после некоторого колебания. — Знаете, мосье Фиорини, я хорошо запомнил то, что вы однажды мне сказали. Первые дни, перетирая посуду у Сирилей, я все повторял про себя, что делаю полезную работу, что меня ждут тарелки, нужные посетителям, что нельзя оставлять на сушилке целую груду посуды… Ну, и прочие мысли того же рода волновали меня… Но как бы то ни было, все это вовсе не увлекало меня… Ломило руки, сжимало сердце, хотелось сбежать оттуда!