Мило - [23]

Это был высоченный, еще не старый, смешливый моряк, ловкий и гибкий. Он выпрыгнул из лодки на набережную и остановился перед Мило.

— Не желаешь посторожить мое судно, пока я сыграю партию в белотт в баре напротив? — спросил он у мальчика. — От тебя требуется лишь одно: стоять здесь на набережной и попытаться подловить любителей проехаться к замку или в другое место. Как только найдешь желающих, дуй сразу за мной. Получишь франк с каждого пассажира, и, может, я тебя еще покатаю. Согласен?

— Еще бы не согласен! — воскликнул Мило, и глаза у него заблестели.

И как только его «патрон» заторопился к бару, мальчик, сгорая от нетерпения, бросился осматривать красивое суденышко, которое называлось «Тамтам» и которое могло принять на борт по крайней мере пятнадцать пассажиров.

«Вот бы подвернулось мне шесть или семь туристов!» — мечтал Мило. И все более и более окрепшим голосом целый час зазывал к себе гуляющую публику:

— Обратите внимание, дамы и господа, мы отправляемся к замку Иф на борту «Тамтам»! Отчаливаем тут же!

Две дамы чуть не решились проехаться на «Тамтам». Но одна из них боялась моря и посчитала судно слишком маленьким и ненадежным. Наконец Мило удалось удержать некоего господина, за которым шествовали жена и трое детей.

— Нам бы хотелось, — объяснил ему господин, — съездить в Каланк де Сормиу. Возможно ли это и сколько вы возьмете с нас?

Мило и понятия не имел, что за штука — Каланк де Сормиу.

— Подождите, пожалуйста, минутку, мосье, я позову хозяина.

И он ринулся в бар, где и нашел «хозяина» за партией в белотт.

— Мосье! — крикнул он. — Идите скорее! Я нашел вам пять пассажиров, чтобы их свести к Каланк де Сормиу!

Моряк положил карты, выпил стакан вина, извинился перед партнерами и неторопливо вышел.

— Ну, где ж твоя клиентура? — спросил он у Мило.

Мило быстро разыскал их почти рядом, на набережной, но, увы, в ту минуту они уже садились в другую лодку.

Моряк разразился проклятиями.

— Эх ты, болван! — зарычал он на Мило. — Ты должен был посадить их всех на борт, а потом уже бежать за мной! Я думал, что ты так и сделаешь! Запомни, идиот, что если ты оставляешь пассажиров на набережной, то все другие лодки имеют право взять их к себе! Я же долбил тебе, что сначала надо усадить их на судно! А эти еще в Каланк де Сормиу! Я бы содрал с них не меньше сотни франков!

— Они могли бы прекрасно подождать одну минуту, — вздохнул Мило.

— Нет, милейший! Люди не ждут на набережной. Зато на судне они могут ждать хоть час. Понял?

— Следующих я посажу в лодку, — уверил моряка Мило.

— Как бы не так! Ты больше никого не посадишь! — возразил взбешенный владелец «Тамтама». — Сделай милость, убирайся прочь, да побыстрее!

Вне себя от возмущения и горечи, Мило ушел, даже не обратив внимания на внезапный треск мотора на одной из соседних лодок, которая увозила в Каланк де Сормиу господина, его жену и троих детей.

ГЛАВА XXIX

Одибер был знаком со многими рыбаками, которым не раз конопатил их суда, но не нашел ни одного, кто мог бы взять юнгой Мило.

Впрочем, лов рыбы в Марселе совсем не походил на тот, который Мило приходилось видеть в Атлантическом океане или у берегов Ла-Манша; здесь не было больших шхун с многочисленной командой и хорошим оборудованием, но зато были в ходу маленькие моторные баркасы, на которых двое рыбаков выходили в море ставить сети, глубоководные лесы и корзины для ловли лангустов. Причем ставилось все это неподалеку от берега. Вполне понятно, что рыбаки не нуждались в юнгах, а если и встречались на баркасах юноши, так это были их собственные сыновья, которых приучали к морскому ремеслу.

Не только из чистого любопытства, но и из-за смутной надежды помочь Одиберу Мило попросил конопатчика взять его с собой, на что Одибер охотно согласился.

В доке Карепаж, расположенном на территории Старого порта, Одибер конопатил большой, метров двадцать длины, катер, который служил для перевозки — смотря по времени года — вина или песка. Мачта катера была сильно наклонена к земле талями, укрепленными на огромном кольце у набережной, что давало возможность положить судно набок; поэтому один из его бортов был затоплен до самых защитных заслонов судна, а другой выступал из воды чуть ли не до киля.

Одибер работал как раз на этом судне. Мило забрался вместе с ним в шлюпку, пришвартованную к пузатому корпусу катера.

Сам корпус сделан был из узких и плотно пригнанных друг к другу досок, похожих на лотки в бочке или на плитки паркета. Некоторые из этих досок находились то под водой, то над водой — в зависимости от нагрузки судна; те из них, которые долго оставались на воздухе и солнце, обычно немного рассыхались. Тогда судно давало течь, и его нужно было конопатить. Следовало хорошенько законопатить образовавшиеся щели паклей или хлопком.

Одибер накладывал куски пакли на стыки рассохшихся досок и вбивал их особой стамеской, ударяя по ней молотком. Работа эта сначала очень заинтересовала Мило; Одибер объяснил ему, что спрессованная, а потом намоченная в воде пакля становится такой же плотной, как древесина, и что надо быть очень внимательным, дабы не испортить паклю, вгоняя ее в пазы. Он то и дело менял инструмент, орудуя то узкими, то широкими стамесками.