Мило - [19]

Им были приятны эти маленькие знаки внимания, но тем не менее они категорически возражали против подобных подарков.

— Побереги ты свои деньги, — бурчал старый Сольес. — Вот когда будешь зарабатывать, то и угостишь нас всем, чем захочешь. Если, конечно, останешься в Марселе…

Каждый день в двенадцать часов он завтракал у Одиберов, а вечером обедал у Сольесов. Нередко после полудня мадам Одибер отправлялась на несколько часов в один из домов квартала, где работала приходящей прислугой. В эти дни она очень торопилась, и тогда Мило помогал ей чистить овощи, накрывал на стол, а после завтрака сам мыл посуду и ставил ее на место. Все эти разнообразные и совсем не трудные поручения, не отнимавшие много времени, нравились Мило. Ему случалось также приводить из школы маленьких Одиберов. А если мать возвращалась домой поздно, то он засаживал детей за уроки и, с удовольствием выполняя роль учителя, рассказывал им всякие забавные истории или рисовал человечков.

Обе женщины были в восторге от Мило, ибо никто и никогда раньше не помогал им по дому. Но обе старались не злоупотреблять его услужливостью, и, когда покупки были сделаны, а посуда поставлена в шкаф, они непременно заявляли ему:

— Ну, а теперь, Мило, пойди погуляй, немного поброди по порту и по городу.

Дважды упрашивать его не приходилось. Он нахлобучивал на голову берет и со спокойной совестью, задрав нос и сунув руки в карманы, отправлялся на улицы, гордясь пьянящей его независимостью.

Он мог целыми часами слоняться по полюбившимся ему набережным Старого порта. Здесь все было интересно: и крошечные лавчонки, и маленькие бары, откуда доносилась музыка, и торговцы раковинами, устроившиеся прямо под открытым небом… Он любовался целыми выводками кокетливых моторок, которые толпились у Бельгийской набережной, поджидая любителей морских прогулок или туристов, жаждавших посетить замок Иф. Замок Иф! Он стоял на пустынном скалистом островке, и его хорошо было видно с дамбы. Сандро Фиорини, часовщик-итальянец, уже обещал Мило свезти его туда.

Иногда Мило добирался до переходного моста, висевшего над водой, словно огромная площадка, на стальных тросах, по которой двигались машины и пешеходы. Он не мог себе отказать в удовольствии проехаться за несколько су туда и обратно.

Через два дня после приезда Мило, побывавший в портах Ла-Манш и Атлантического океана, где морской прилив играет такую громадную роль, очень удивился, увидав, как ничтожен он в Марсельском порту.

— Можно подумать, — сказал он Одиберу, — что море здесь застыло на месте.

— Так бывает круглый год, — засмеялся конопатчик. — Разве ты не знаешь, горе-моряк, что Средиземное море — почти закрытое море и поэтому прилив здесь почти не заметен?

— А ведь и верно, — смутился Мило, — я учил это в школе, но совсем позабыл.

ГЛАВА XXIV

Проведя целый день на набережных и молах торгового порта, вдосталь насмотревшись на множество судов и полюбовавшись, как причаливает большой пароход, возвратившийся из Египта, Мило вернулся на улицу Эвеше. Он, конечно, немного устал, но зато сколько любопытных вещей он повидал!

Вот он живет в Марселе всего лишь шесть дней, а кажется, будто приехал уже месяц назад: так много новых впечатлений, новых привычек появилось у него. И даже воспоминания о поездке в Марсель и о жизни в Бордо давно отошли на второй план.

Мило вошел в дом. Ему были приятны полумрак и прохлада лестницы, которая в первый день приезда показалась ему столь мрачной. Он, как обычно, без стука открыл дверь к мадам Сольес.

Старуха, сидевшая в кресле, воскликнула:

— А, это ты, Мило! Я тебя жду. Я только что получила письмо от твоей тетушки. Она написала несколько слов и тебе. Возьми-ка оба письма! Они лежат на столе в конверте.

Мило сначала развернул письмо, адресованное мадам Сольес, и прочитал следующее:

Дорогая мадам Сольес!

Письма моего племянника и Ваше доставили мне одновременно. Можете себе представить, как я огорчилась! Ведь если бы я осталась в Марселе, то Мило был бы со мной — вы же знаете, как мне всегда этого хотелось!

Сначала, прочитав письмо племянника, я пришла в ужас. Подумать только — очутиться перед закрытой дверью! Ваше письмо принесло мне истинное облегчение. У меня не хватает слов, чтобы поблагодарить вас, моих дорогих друзей, за то, что вы приютили Мило и решили оставить его у себя, ежели у меня не найдется иного выхода.

Из-за отсутствия необходимых средств я, к сожалению, никак не могу взять его в Касабланку. Хлопоты по здешнему устройству поглотили у меня те немногие деньги, какими я располагала. Маленький цветочный магазинчик, который мы держим вместе с моей подругой, мадам Тирар, вполне нас устраивает, но пока обеспечивает только нас двоих. Я все никак не могла успокоиться из-за Мило, пока мадам Тирар не подала мне одну спасительную мысль. Один из ее родственников, мосье Кассиньоль, — фермер в Шато-Ренаре. Он выращивает там ранние овощи — вы, конечно, знаете, что это особенность этого края. Мосье Кассиньоль всегда нуждается в рабочих руках. Сегодня мадам Тирар напишет ему и попросит взять к себе Мило, который, кажется, мальчик смышленый и бесспорно пригодится Кассиньолю. В обмен он предоставит Мило кров, питание и даже положит небольшую плату за труд. Моя подруга уверяет меня, что мосье Кассиньоль и его жена — очень милые люди. У них есть сын в возрасте Мило. Почти наверняка по настоятельной просьбе мадам Тирар они возьмут моего племянника к себе до возвращения отца.