Миллионы в пещере - [29]

Цезарь жил в великолепном особняке, у него было множество слуг. Газеты помещали фотографии моего дога, сообщали, что это самая богатая в мире собака, приписывали ей необыкновенные таланты и способности.

Надо было немедленно дать знать Уоджеру, что я жив, что никто, кроме меня, не имеет права распоряжаться моими деньгами! Нельзя было терять ни минуты!

Глава 14 Я ПРЕВРАЩАЮСЬ В УЛИЧНОГО ЧИСТИЛЬЩИКА И ТЕРЯЮ СВОЕ ИМЯ

Я велел приютившему меня старику отнести на телеграф срочное сообщение на имя Уоджера. Телеграфировал моему компаньону, что жив, нахожусь в Виспутии, и просил выслать мне денег.

Ни в этот день, ни в последующие ответа от Уоджера не было.

Я уже чувствовал себя достаточно окрепшим, чтоб отправиться в Нинезию, столицу Виспутии. Денег, которые оказались в карманах моего пиджака и брюк, хватило только для того, чтоб расплатиться с гостеприимным рыбаком. На билет до Нинезии у меня денег не было.

Оставалось идти пешком.

Когда я покидал рыбацкий домик, солнце наполовину вышло из моря. Ноги у меня болели, а в кармане лежало всего два дьюрика (так назывались виспутинские деньги).

Одинокий и усталый, шел я по длинной, асфальтированной дороге, которой, казалось, никогда не будет конца. Мимо меня мчались великолепные машины, их владельцы не поворачивали головы, не скашивали глаз на немолодого человека в далеко не свежем костюме.

Первую ночь провел под открытым небом. Я даже пожалел, что в прошлом мое обеспеченное существование лишало удовольствия спать, приткнувшись к чужому забору под таким черным, с яркими звездами небом.

Проснулся с первыми лучами солнца и почувствовал голод. Невдалеке возвышалась большая куча картофеля.

Я набил им карманы и. отойдя па безопасное расстояние, углубился в рощу. Здесь, укрытый от ненужных свидетелей, разложил костер и славно позавтракал. Мне нравилась первобытная жизнь. Но она перестала нравиться к вечеру, когда пошел дождь. Какая-то сердобольная фермерша впустила меня, промокшего до нитки, на кухню, дала тарелку горячего супа и разрешила переночевать.

Так шел я четыре дня. На рассвете пятого пришел наконец в Нинезию. Это было в воскресенье.

В шесть утра я позвонил у подъезда дома моего компаньона Уоджера. Мне пришлось звонить несколько раз, прежде чем слегка приоткрылась дверь и в щель выглянула заспанная бородатая рожа лакея.

- Убирайся! - сказала рожа и захлопнула дверь так стремительно, что я едва не остался без носа.

Я застучал в дверь кулаками. Через некоторое время лакей снова появился, на этот раз он держал в руках щетку и, прежде чем я сообразил, что меня ждет, он пребольно вытянул меня ею по спине.

Пришлось отступить. Через час я стал в два раза беднее - потратил дьюрик, чтоб побриться, почистить и выутюжить мой костюм. Я понял, что если у меня не будет приличного вида, то не проникну к Уоджеру.

В одиннадцать часов я вернулся к проклятой двери, решив, что скорее умру, чем отступлю. На этот раз повезло. В дверь входила группа каких-то людей, мне удалось смешаться с ними и незамеченным пройти в вестибюль, а оттуда наверх.

Как видно, Уоджер ждал этих людей и был им очень рад. Он шумно приветствовал их, пожимал руки, хлопал по плечу, обмениваясь с каждым одной-двумя фразами. На его лице отразилось недоумение, когда он увидел меня.

Он подошел.

- С кем имею честь?

- Я господин Тук. Гиль Тук. Ваш компаньон. Я не погиб, меня спас рыбак, я вам телеграфировал, - стал я сбивчиво объяснять.

Уоджер досадливо поморщился.

- Ничего не понимаю, - сказал он.

- Нет, нет, - запротестовал я. - Говорю вам, я Гиль Тук…

- Не кричите,- тихо, чтоб остальные гости не слышали, сказал Уоджер.- Я сегодня занят. Приходите завтра и не сюда, а в мою контору, поговорим. Филипп! - бровями показал он на меня стоявшему в дверях лакею и, отвернувшись, забыл обо мне: его ждали гости.

Филипп, это был тот самый лакей, с которым я уже был знаком, повторил жест хозяина и движением своих густых бровей показал мне на дверь. Сопротивляться было бесполезно.

Весь день без цели шагал я по грязным, шумным улицам города. Есть мне в этот день не пришлось. У меня оставался один дьюрик, и я боялся с ним расстаться. Ночь провел, сидя на скамейке в сквере. Попытался было лечь, но меня сразу же разбудил полицейский. Тогда я сел. Против этого он ничего не имел.

С первыми лучами солнца я был у конторы Уоджера. Время тянулось бесконечно. Наконец из бесшумно подкатившего к подъезду автомобиля вышел мой компаньон. Я все еще считал этого человека своим компаньоном! Бросился к нему:

- Это опять вы? - На лице Уоджера была брезгливая гримаса. - Что вам, собственно, нужно от меня?

Я торопился высказать самое главное. Я еще надеялся убедить его. Я - Тук, я не погиб, меня подобрал рыбак…

- Кончили? - сказал Уоджер и взглянул на часы.- Не задерживайте меня. Советую вам - оставьте эти глупости. У нас достаточно документальных доказательств гибели Тука, и шантаж ваш, кроме неприятностей, вам ничего не даст. Придумали бы что-нибудь попроще, - сказал он, смерив меня взглядом с головы до ног,- например, ходить с шарманкой по дворам.

Небрежно сунув мне в руку дьюрик, он вошел в подъезд.