— Я была капризным, беспокойным младенцем, отказывалась брать грудь и плохо спала. А мама была тогда еще очень юна — она родила меня в восемнадцать лет, поэтому ей было трудно со мной.
— Но ведь она все‑таки любила тебя и хотела, чтобы ты родилась. — Винн бросил на Алису хмурый взгляд.
Может ли она рискнуть и рассказать мужу всю правду, или было бы безопаснее изложить ему сокращенный вариант? До чего же она устала держать эту темную тайну внутри, ощущать себя усталой и совершенно одинокой!
Никто, кроме матери и отчима, не знал об обстоятельствах рождения Алисы, но им нравилось вспоминать об этом не больше, чем ей. Не пора ли рассказать обо всем Винну? Он стал ее мужем, любовником и, в некотором роде, первым человеком, который заставил ее почувствовать себя нормальной, нужной кому‑то. Тогда в ее жизни появился бы кто‑то, с кем можно не таясь поговорить о стыде, сопровождавшем ее столько лет. Больше не нужно было бы скрывать от Винна свою тайну.
Слишком поздно пытаться сохранить их брак, да и не созданы они друг для друга, но надо же рассказать ему правду до того, как их окончательно разведут.
— Моя мать не хотела, чтобы я родилась. В этом‑то и проблема. Она никогда не любила меня.
— Почему ты так говоришь? Уж точно это не она тебе сказала?
Алиса вымученно улыбнулась:
— Некоторые вещи вовсе не обязательно произносить вслух. А дети их чувствуют особенно тонко. Я — ошибка. Я не должна была вообще появиться на этот свет.
Винн подошел к Алисе и положил руки на ее обнаженные плечи. На его лице отражалось искреннее участие.
— А как насчет твоего отца, Майкла? Он относится к тебе так же, как твоя мать?
Алиса понимала, что стоит в данный момент на перепутье отношений с Винном. Если она расскажет ему всю правду, между ними все навсегда изменится.
Муж обнял ее.
— Поговори со мной, дорогая.
А ведь недавно Алиса упрашивала его поговорить с ней.
— Винн…
Она вздохнула, положила руки ему на грудь, чувствуя, как твердые мышцы перекатываются под ее ладонями.
— Дело в том, что… Майкл на самом деле не мой отец. Он мой отчим. — Она сделала глубокий вдох и продолжила: — Я никогда не встречала своего настоящего отца и не желаю его видеть.
— Почему? — В голосе Винна прозвучала тревога.
Алиса с трудом сглотнула ком в горле.
— Мою мать изнасиловали на вечеринке. Она никому не рассказывала об этом нападении, поскольку винила во всем себя — ведь она немного перебрала спиртного. Когда мама поняла, что беременна, было слишком поздно делать аборт. В конце концов она рассказала все моему отчиму, который в то время был ее бойфрендом, и тот настоял на том, чтобы жениться на ней, и вырастил меня как собственную дочь.
Винн выглядел шокированным, но в его взгляде по‑прежнему читалось сострадание.
— О, дорогая… Это так… Я не знаю, что сказать. Когда ты узнала? Недавно? Родители сами рассказали тебе?
— Мама и отчим договорились молчать. Я случайно узнала, когда мне было пятнадцать…
— Ты знаешь об этом с пятнадцати лет?
— Однажды вернувшись домой раньше, чем ожидалось, я невольно подслушала, как мама и Майкл обсуждают обстоятельства моего рождения. Отчим считал, что мне нужно все рассказать, но мама была против. Когда я призналась, что слышала их разговор, мама вынуждена была рассказать мне о том, что на нее напал один подонок.
— Но почему ты не рассказала мне? — Голос Винна стал хриплым, он отдернул руки, словно не мог больше прикасаться к ней. — Бога ради, зачем скрывать такое от меня, твоего мужа?
Алиса попыталась понять, какие эмоции им владеют. Почему его глаза так сверкают: может, от гнева или отвращения?
— Я не сказала тебе, потому что не хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как смотришь на меня сейчас, словно на что‑то гадкое и ужасное.
— Вовсе я так на тебя не смотрю…
— Ты представляешь, каково мне было узнать, что я — результат изнасилования? — спросила Алиса и, не давая мужу времени ответить, продолжила: — Это мерзко и жутко. Каждый раз, когда я смотрю в зеркало, я вспоминаю об этом. Внешне я не похожа на мою мать, и, разумеется, я не похожа на своего отчима. Когда мама смотрит на мое лицо, она видит лицо своего насильника — человека, против которого так и не были выдвинуты обвинения, и он, вероятно, давно обзавелся женой и детьми. Как могла моя мать любить меня? Ведь я — воплощение ее худшего кошмара. Она считает, что поступила правильно, когда решила не делать аборт. Майкл думает, что поступил правильно, женившись на ней и вырастив меня как собственного ребенка. Но поженились они только ради меня. Их отношения были обречены с самого начала, и это целиком моя вина. Неудивительно, что они развелись через несколько месяцев после того, как я все узнала. Я разрушила столько жизней!
— Дорогая… — Винн сделал шаг к ней. — Ты ни в чем не виновата. Ты в этой ситуации — невинная жертва, как и твоя мать, и Майкл. То, что случилось, — ужасно. Еще более ужасно, что правосудие так и не свершилось.
Алиса отвернулась, испугавшись, что может разрыдаться перед Винном. На протяжении многих лет она учила себя не плакать, выражая свое душевное страдание другими способами — через истерики, гнев, сарказм и грубые ответы.
