Милая женушка - [8]

— Нет, — пошаркав ногами, пролепетал Брент, запинавшийся бог знает сколько времени, прежде чем выдать ответ. — Нет, конечно, нет.

— Если кто-то действительно пропал, мы предпочитаем узнать об этом немедленно и тут же приступить к работе. — Джинни перевела взгляд на Лайлу. — По горячим следам.

— Разумеется, — кивнул Брент, снова взяв себя в руки. — Когда Аарон не объявился, я отправился к нему домой и сообщил новость Лайле.

— Какую новость? — Джинни снова нахмурилась.

— Что мой муж не появился на работе.

— И она захотела приехать в школу, чтобы убедиться в этом лично, — Брент снова кивнул.

Разговор показался Лайле очевидным и даже вполовину не таким интересным, как читалось в напряженном взгляде Джинни.

— Когда вы виделись с мужем в последний раз, мисс Риджфилд?

Теперь пойдут вопросы. От нее будут требовать объяснений. Копаться в их супружестве. Разбирать по косточкам каждое предложение, каждое решение, каждую мелочь ее жизни с Аароном. Он пропал без вести, и прожекторы будут нацелены прямо на нее. Будут отбрасывать тени. Повсюду. Его не оказалось там, где следует, и ей придется расплачиваться.

Она подготовилась к уйме непредвиденных ситуаций, и все они строились на том, что Аарона найдут. Но только не к этой.

Лайла порывисто вздохнула.

— Вчера вечером.

— Не сегодня утром?

Этот словесный танец здорово раздражал. Детектив — или кто она там такая — должна заниматься своим делом. Лайле же нужно было отыскать мужа. Она не верила, что человек, не знающий его, способный позволить ему завлечь себя внешним обаянием, сумеет отыскать его быстрее, чем она.

— Нет, потому я и сказала, что вчера вечером.

Взгляд Джинни перебегал с Брента на нее и обратно.

— Аарон принадлежит к числу тех людей, кто может устроить себе выходной без предупреждения?

Слишком простой вопрос. Аарон гордился этим, а Лайла находила его гордость нелепой.

— Нет, ни в коем случае.

— У него безупречная посещаемость. За все то время, что он здесь работает, — Брент покачал головой, — Аарон не пропустил ни одного дня. Приходит, даже если болен. Вообще-то это против правил, но для него мы делаем исключение. Как раз из-за его чувства ответственности и послужного списка мы позвонили вам, не дожидаясь возможного появления Аарона.

— Такой уж он человек. — Лайла не знала, поможет ей это или нет, но хотела сыграть ведущую роль в формировании нужного образа для всех блюстителей порядка, которые могут подключиться к делу.

— Ладно. — Взгляд Джинни, задержавшись на ней, вновь обратился к Бренту. — Я понимаю, о чем вы оба говорите, но нет ли где-нибудь…

— По будням во время учебного года он ходит на работу. В том-то и суть. — Бухающая пульсация в голове Лайлы усилилась, грозя поглотить остатки ее внимания.

Джинни посмотрела на нее.

— Но не сегодня.

Со стороны школьного здания донесся шум. Двое мальчишек, крича и вскинув руки, вывалились на улицу на заплетающихся ногах, то вторгаясь в личное пространство друг друга, то покидая его. Никто не обступил их и не присоединился к драке, но за стеклом дверей виднелись лица заинтересованных зрителей.

— Прошу простить.

Брент удалился, стремительно шагая в сторону назревающей драки. При виде директора мстительные крики подростков оборвались. После короткой интермедии с указыванием пальцами друг на друга драчуны откатились обратно в стены здания.

— Можно называть вас просто Лайлой? — поинтересовалась Джинни.

— Можно звать вас просто Джинни? — Если это игра, то она собиралась подыграть ей.

— Само собой, — лаконично отозвалась следователь, хоть и была старше. Затем переключилась на другую тему: — Вы знаете кого-нибудь, кто мог желать вреда вашему мужу?

О да. Она сама.

В любое другое время и в любой другой ситуации Лайла восхитилась бы повадками Джинни. Выписывает словесные кренделя. Задает нужные вопросы — скорее всего, обычные предварительные, но ответам особого значения не придает. Она приехала не для того, чтобы выяснять факты; во всяком случае, не в расчете услышать то, что может объяснить, каким образом тридцатисемилетний мужчина мог испариться по пути на работу.

Нет, целью этих разговоров было узнать получше ее, Лайлу. Джинни цепко улавливала каждое непроизвольное движение, каждое сглатывание. Будто разглядывала собеседницу под невидимым микроскопом, деликатно прощупывая там и тут.

Интуиция вопила, что надо быть осторожной. Пресечь это, пока расползающаяся в душе тревога не взорвалась.

— Он учит подростков математике.

— У учителей бывают враги.

Попадаться на удочку Лайла не пожелала.

— Я пытаюсь понять, что мы здесь ищем. — Утешающие интонации низкого, спокойного голоса следователя буквально гипнотизировали. — Сегодня утром не было никаких ДТП с автомобилями его модели. Никаких неопознанных лиц с его приметами ни в одной из местных больниц.

— Вы так дотошны?

— Всегда, — губы Джинни изогнула чуть заметная улыбка.

Подавляя ощущение, буквально сотрясавшее ее — что надо бежать, а не сражаться, — Лайла смотрела на женщину, разыгрывавшую дружбу и сочувствие, которая, скорее всего, станет ее противницей. Достойной противницей.

Достав блокнотик, Джинни что-то записала со сноровкой человека, пробивавшегося на свой пост зубами и локтями и не собирающегося его сдавать. Будучи чернокожей женщиной, занимающей высокое положение в правоохранительных органах, она, вероятно, заслужила уважение — и большую часть своего дня требовала этого от мужчин, которые предпочли бы игнорировать ее.