Милая обманщица - [3]

— Я мог бы тебе рассказать, но, пожалуй, не стану. Скажу только, что он работает в лесном министерстве Ирландии, и он был в Швеции на конференции по повышению эффективности использования лесного хозяйства, которую мне пришлось освещать в прессе.

— Так вы работаете в газете? — спросила Хейди.

— Свободный репортер. Писал серию статей по заданию консерваторов. Фриман. Пол Фриман. Но вы вряд ли слышали мое имя, можете так прямо и сказать, я не обижусь. — На его губах появилась маленькая вежливая улыбочка.

— Подождите-ка! — Хейди лихорадочно соображала. — Я слышала. То есть видела. Значит, вы пишете статьи? — Она нахмурилась. Вспоминались заголовки, печатные буквы, слова «Пол Фриман» внизу, под статьей. А что это была за статья? — «Гленгласс»! — воскликнула торжествующе девушка.

Как же она могла забыть? Год назад это была битва, за которой все следили затаив дыхание. И начал ее Пол Фриман. Он поехал в лесничество Гленгласс и потом опубликовал серию статей о незаконных вырубках леса и истреблении диких животных. После одной такой статьи, где упоминалось о том, что рыжим белкам грозит полное исчезновение (статья была написана очень иронично и называлась «Белки или телеграфные столбы?»), Хейди не могла уснуть всю ночь. Но занятая уходом за матерью, которая слабела с каждым днем, она так и не узнала, чем дело закончилось.

— Дело, по-моему, не закончилось, — ответил Пол. — И если бы вы были в Швеции на прошлой неделе, вы бы увидели, что дым еще курится.

— Вы на конференции подняли этот вопрос?

— Да, пришлось вступить в полемику с одним умником — моим приятелем, старинным знакомым Хартом. Он главный лесничий в Гленглассе.

— Ему около тридцати, модельной внешности, короткие волосы, ходит в темно-синем пиджаке и слегка прихрамывает? — спросила Ирэна. Ее обычно оживленное лицо в эту минуту превратилось в невозмутимую маску.

— Вы знакомы? — изумился Пол.

— Нет, — уверила его Ирэна. — Но он сейчас находится в своей — отдельной, заметь, — каюте, с раздавленными пальцами на ногах и, возможно, со сломанной ногой!

Пол, моментально оценив ситуацию, нагло заявил, что официальная часть выступлений закончена, теперь можно перейти к банкету.

— Да, ты его явно недолюбливаешь, — заметила Ирэна.

— Не я один. Наверное, вы еще не знакомы с Уиттейкерами? Они когда-то были владельцами Гленгласса. Слышали бы вы, что говорит Антония про этого Рори Харта. Когда его назначили лесничим, он прошелся по тем местам, как микроГитлер, все выжигая на корню. Все, что было не похоже на телеграфный столб, обрекалось на истребление. Конечно, не сразу, но таковы его планы на будущее, так сказать, манифест — полное и беспощадное уничтожение. Поэтому я попытался год назад предать это огласке, чтобы хоть как-то его остановить.

Потом он стал рассказывать об Антонии. Она унаследовала Гленгласс от отца и много лет боролась против смертного приговора этим местам. Но в конце концов растущие расходы заставили девушку продать имение, но даже после этого она оттуда не уехала. Министерство лесной промышленности оставило за ней квартиру в особняке, который они позже собирались переделать под исследовательский центр и заочную школу.

— А я бы взяла все вырученные деньги и села в первый же самолет на Бермуды! — воскликнула Ирэна.

— Интересная мысль, — кивнул Пол. — Но Антония приросла сердцем к тем местам. Она даже представить себе не могла, что станется с ее бывшим поместьем и кто пустит все ее леса под топор.

— А что такого? — спросила Хейди.

— Наш отважный Рори — из местных. Его отец держал деревенскую лавку и наверняка брал под козырек, когда лимузин Уиттейкеров останавливался у его магазина. Пятьдесят лет назад люди уважали потомственную аристократию. Но в наши эмансипированные времена люди другие, хотя он мальчишкой был посыльным у своего отца — разносил покупки по домам, разумеется, с черного входа. Что, согласитесь, делает нынешние обстоятельства еще более отвратительными.

— Прости, но я не согласна. Ты не прав, — заявила Ирэна. — Если парень смог пробиться и оторвать себе теплое местечко, что тут такого? Мой дедушка тоже начинал с того, что торговал на рынке.

— Ты права, — мило улыбнулся Пол. — А теперь пошли выпьем чего-нибудь в баре.

— Нет-нет, — быстро отозвалась Ирэна. — Я останусь здесь, пока меня не вытолкают взашей.

— А ты пойдешь, надеюсь? — обратился он к Хейди и, когда она поднялась, ловко провел девушку между спящими пассажирами.

— В баре, наверное, то же самое — все спят вповалку? — поинтересовалась Хейди.

— Нет, там еще хуже, — жизнерадостно ответил Пол. — Хочешь, выйдем на свежий воздух?

— Очень.

Он вывел ее в серое туманное утро. Пол спросил, где она живет, и в ответ Хейди поинтересовалась, не может ли он уговорить капитана высадить ее у Булл-Уолл. Пол, по его словам, «не имел постоянного пристанища, а ночевал где придется». У него в Лондоне квартира на первом этаже, где он разводит настурции, и избушка-развалюшка в Донегале, где он уединяется, когда нет сил вкалывать. В Дублине он бывает исключительно «по работе». Как город, Дублин утратил для него всякую прелесть и старый ирландский дух.