Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья - [7]
Допустимо ли их принимать за друзей народа, нестерпимо страдавшего под игом НКВД и кровавого кремлевского деспота? Полагаем, – они были самые худшие враги этого народа! С изумлением читаешь теперь под пером новоявленных борзописцев похвалы митрополиту Евлогию, стремившемуся подчинить эмигрантскую Церковь Советам, ездившему на прием к советскому послу Богомолову вместе со всякого рода Милюковыми[16] и прочими февралистами.
Далее, – вообще, рисуется нереальная, фиктивная и фантастическая картина быта эмиграции, особенно во Франции (которой почему-то больше всего пока в СССР и занимаются). Нам рассказывают сказки о левой, «либеральной» интеллигенции, которую якобы травили и преследовали злые реакционеры… В реальности, именно левые, наследники Февраля, сумели с самого начала взнуздать беженскую стихию, подавляющим большинством в тот момент монархически настроенную. В их руках оказались деньги и связи, их поддерживали и с ними считались иностранные специалисты, масоны, в конечном счете те, кто делал погоду в Европе и в Америке. Они управляли печатью, благотворительностью, занимали посты в административных учреждениях, ведавших делами русской эмиграции. Так оно было в промежуток между двумя войнами, так осталось и после Второй мировой войны. А если сейчас что и изменилось, – то только в виде общего упадка эмиграции.
Проглядывая сочинения нынешних советских специалистов, видишь (иногда угадываешь, а иногда они и сами открыто заявляют), что в роли их информаторов всегда выступают одни и те же лица, из узкого круга (их бы легко и поименно пересчитать): обломки Февраля, часто уже во втором поколении.
Отметим, что культурный уровень и способности у них куда пониже, чем были у их предшественников.
До той части эмиграции, монархической и патриотической, которая всегда боролась за освобождение и возрождение России, которая и сейчас хотела бы и могла бы данному возрождению содействовать, – приезжающие из СССР писатели и журналисты (даже правого направления) по не совсем понятным причинам, почти никогда не добираются.
А жаль: именно с нами они могли бы найти общий язык. Любовь к отечеству, желание ему счастья, мечта, что бы оно нашло верный путь для выхода из нынешнего мрака и страдания, – у них и у нас одинаковые.
Те силы, которые (надо признать, очень ловко!) нас разъединяют, служат делу Зла; но не всякий сумеет разглядеть их подлинный лик за маской, которой их черты завуалированы.
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 27 февраля 1993, № 2221, с. 1.
Непризнанное поколение
Когда меня спрашивают: как я попал на Запад, я обычно отвечаю: «Отступил с оружием в руках».
Фронта против большевиков больше не было, а оружие… У нас оставалось свободное слово, устное и письменное.
Я работал в журнале Мельгунова[17]; журнал, которого так боялся советский посол Богомолов, требовавший от французов его закрытия (те и закрывали; а он потом издавался под новым именем). И позже – в журнале Ефимовского[18] (первоначально печатавшемся на пишущей машинке). Его, Ефимовского, Б. Носик[19] в своей книге о «погосте русской эмиграции» изобразил почему-то чуть ли не советским патриотом. А это был, как равно и Мельгунов, один из самых смелых борцов против коммунизма в тяжелое, смутное время. Мельгунов действовал под знаменем народного социализма, Ефимовский под флагом конституционной монархии; но оба были рыцарями свободы против рабства, правды против лжи.
В те страшные дни на Западе полагалось любить коммунистов и наипаче «доброго дядю Джо».
А нам, врагам советского государства, просто не полагалось существовать. Нам объявляли, как римляне первохристианам: «Non licet vos esse»[20].
Мы, бывшие советские граждане, подлежали, согласно ялтинским договорам, выдаче, означавшей для нас смерть – вполне бесполезную, в молчании и мраке. Имена погибших тогда никто не помнит, и их не называют. Кроме редких случаев ярких личностей, как расстрелянный в красном концлагере Николай Давиденков[21], попавший на страницы «Архипелага Гулаг».
С возмущением читаешь у позднейших советских и постсоветских туристов презрительные отзывы о нас, эмигрантах второй волны: «Они чего-то боялись, зачем-то скрывались».
Очень было чего бояться, и серьезная причина была скрываться! То есть, каждому приходилось найти предлоги (обычно ложные) для избежания выдачи.
Многие из наших были морально раздавлены ужасом того периода и навсегда отошли от активного сопротивления наступающему напору красного фашизма. Ну, о себе с гордостью вспоминаю отзыв обо мне одной эмигрантской дамы, когда ее спросили, не испугаюсь ли я встретиться с кем-то из известных староэмигрантских антикоммунистов: «Он такой, что ничего не боится!».
Так я стал журналистом, каковым остаюсь по сегодняшний день; и всегда мое перо было инструментом войны против коммунизма в любой его форме и во всех его проявлениях.
Наша борьба стала легче в период «холодной войны». Увы, ненамного! Вместо войны против большевизма, Запад старался превратить ее в войну с русским народом.
А там всякие разрядки и примирения… В одну из них, когда Хрущев прибыл в Париж, я удостоился некоторого признания своих заслуг со стороны французского правительства, отправившего меня на Корсику. А там из русской эмиграции побывало человек 10 (в большинстве – солидаристы).
Эта книга – глубокий, подробный и богато иллюстрированный путеводитель-рассказ о Святой Афонской Горе, в особенности о местном русском иночестве, написанный многолетним ее посетителем, петербургским историком Михаилом Талалаем, с изложением святогорских былей, преданий, традиций, архивных сведений, маршрутов, агио– и биографий, практических советов паломникам.Издание предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России.
Впервые выделена и собрана в один корпус проза и поэзия, написанная Н. А. Добролюбовым в течение итальянского периода, с декабря 1860 г. по июнь 1861 г., совсем незадолго до его преждевременной кончины, и прокомментированы итальянские реалии содержания. Необыкновенно разнообразные по жанру произведения – публицистика, репортаж, политический анализ, историография, лирика, сатира, пародия, памфлет – образуют, тем не менее, цельный «итальянский текст» и отражают как глубокий интерес Добролюбова к яркой эпохе объединения и модернизации Италии (Рисорджименто), не без аллюзий на необходимость реформ на родине, так и новое, приподнятое состояние духа «сурового критика», вдохновленного южной природой, морской стихией, богатым культурным наследием, а также возможностью раскрыть иную, пылкую и сердечную сторону своей натуры и связать судьбу с итальянской девушкой, что оказалось, увы, лишь иллюзией.
Книга выходца из России, живущего во Франции Владимира Рудинского впервые была издана за границей и разошлась мгновенно. Еще бы, ведь этот уникальный, написанный великолепным языком и на современном материале, «роман в новеллах» можно отнести одновременно к жанрам триллера и детектива, эзотерики и мистики, фантастики и современной «городской» прозы, а также к эротическому и любовному жанрам. Подобная жанровая полифония в одной книге удалась автору, благодаря лихо «закрученному» сюжету. Эзотерические обряды и ритуалы, игра естественных и сверхъестественных сил, борьба добра и зла, постоянное пересечение героями границ реального мира, активная работа подсознания — вот общая концепция книги. Герои новелл «Любовь мертвеца», «Дьявол в метро», «Одержимый», «Вампир», «Лицо кошмара», «Египетские чары» — автор, детектив Ле Генн и его помощник Элимберри, оказываясь в водовороте загадочных событий, своими поступками утверждают — Бог не оставляет человека в безнадежном одиночестве перед лицом сил зла и вершит свое высшее правосудие… В тексте книги сохранена авторская орфография и пунктуация.
Основу сборника Владимира Рудинского (настоящее имя Даниил Петров; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), видного представителя «второй волны» русской эмиграции, составляет цикл новелл «Страшный Париж» – уникальное сочетание детектива, триллера, эзотерики и нравственно-философских размышлений, где в центре событий оказываются представители русской диаспоры во Франции. В книгу также вошли впервые публикуемые в России более поздние новеллы из того же цикла, криминальная хроника и очерки, ранее печатавшиеся в эмигрантской периодике.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.
Остросюжетный роман «Тигр в стоге сена» имеет подзаголовок «Робин Гуд по-советски». Его главный герой – директор крупного предприятия – понимает, что система порочна, и вступает с ней в неравную борьбу.