Мифы древности: Индия - [117]

«Махабхарата» — это целый мир, напоминающий солнечную систему. Вокруг основного сюжетного ядра — войны Пандавов и Кауравов — вращаются небольшие поэмы-спутники, которые, хотя и населены собственными персонажами, пронизаны светом центральной дидактической идеи. Среди них известная русскому читателю по стихотворному переводу В. А. Жуковского трогательная история любви Наля (Налы) и Дамаянти; религиозно-философский трактат «Бхавадгита», который не устают толковать все современные философские школы и религиозные конфессии, выявляя каждая по-своему его смысл (Суменцов, 1985, 18–32); этико-политический трактат «Шантипарва», авторство которого приписывается герою поэмы Бхиме. Мифы о древних ведийских богах и рассказы об отшельниках и царях как бы венчают художественное и философское «обрамление» повествования о Пандавах и Кауравах.

Как и в «Илиаде», наряду со смертными в «Махабхарате» действуют боги, с интересом наблюдающие за течением событий и в критические моменты его направляющие. Но в отличие от олимпийских богов, не имеющих после победы над гигантами, титанами и Тифоном соперников, обитатели Меру находятся в постоянном напряжении и страхе перед могущественными противниками и нередко оказываются их рабами. И эта борьба сказывается на людских судьбах — боги обычно спускаются на землю не для встреч с возлюбленными, а для укрепления своих позиций в борьбе с асурами или ракшами. И в этом отражается ситуация, в которой находились почитатели ведийских богов, пришельцы арьи, заброшенные в огромный чуждый им мир.

Миф о соперничестве богов и асуров, пронизывающий веды, унаследован и «Махабхаратой», занимая в ней центральное место. Его главный герой — Индра. Наряду с ним действуют и другие ведические боги — Агни, ашвины, Вайю, Яма (уже бог, а не первый смертный). Но в ряде сказаний появляются неведомые ведам божества — Сканда, Лакшми, Дурга. Кришна — еще не бог, а воин, друг и наставник Пандавов. Важную роль играет триада Брахма, Вишну и Шива.

Влияние упанишад сказалось в размышлениях героев эпоса о смысле жизни, о будущем человеческой души. Уже знакомы учения о карме и метампсихозе. И в то же время эти герои продолжают жить в мире, который в эпоху создания поэмы стал анахронизмом. У братьев Пандавов одна жена Драупади, в ходу умыкание жен, выбор жениха невестой и другие архаические брачные обычаи. Это преднамеренная архаизация, знакомая нам и по «Илиаде», но более развернутая и интенсивная, отражающая тенденцию идеализации старины в эпоху крушения аристократического общества и его идеалов под давлением экономических и социальных перемен.

Все это затрудняет использование «Махабхараты» как источника социальной истории, однако это ценнейший памятник для понимания постоянно меняющейся этнической картины субконтинента (Гринцер, 1974, 108). Наряду с ведийскими племенами бхаратов, панчалов, куру, «Махабхарате» известны тохарцы, саки, китайцы, греки и римляне. Герою Сахидеве приписывается даже завоевание Антакхи и Ромы, т. е. Антиохии и Рима (I, 28, 49). Здесь можно вспомнить, что и в римском эпосе Вергилия Август назван покорителем индийцев. Эпос отразил реальные этническое контакты и конфликты, но передал их в обобщенном виде, свел стычки, длившиеся столетиями, в одну грандиозную битву таким же образом, как «Илиада» представила столкновения между ахейцами (Аххиявой) и троянцами в виде грандиозной Троянской войны.

Определение времени создания эпоса возможно преимущественно путем извлечения из него сведений о контактах с иноземными народами. И это позволяет видеть окончательную редакцию «Махабхараты» современницей пуран, памятником IV–V вв. н. э., т. е. времени торжества индуизма. О Будде и буддизме «Махабхарата» молчит, поскольку для ее создателей — это прошлое, не представляющее интереса; так же и для «Рамаяны» Будда — не соперник, а вор (II, 109, 34). Таким образом, «Махабхарата» была создана в эпоху величайшего развития индийской литературы. Однако ее трудно назвать искусственным литературным эпосом, ибо она включила огромный материал древних сказаний, не сумев их как следует «переварить». И в этом ее особая историческая ценность.

Оставаясь, как и «Махабхарата», развернутым повествованием о героическом прошлом, широко используя мифологические мотивы, «Рамаяна» в большей мере, чем ее сестра по эпосу, обращена к личным переживаниям, чувствам. Это история любви и разлуки персонажей героического мира — Рамы, потомка богов, и Ситы, дочери богини земли, но чувства их и переживания — чисто человеческие. Сита вспоминает о своем высоком происхождении лишь тогда, когда Рама отторгает ее от себя, напоминая любимому, что она по своему рангу выше обычных женщин. Раскрытие глубины переживаний героев потребовало приемов чуждых эпическому стереотипу и прежде всего — психологического обоснования поступков, в котором важна каждая деталь (Гринцер, 1974, 355 и сл.).

Принадлежность «Рамаяны» к более поздней, чем «Махабхарата», стадии литературного творчества явствует также из присутствия в ней значительных элементов выросшей из эпоса волшебной сказки. Участниками действия являются не только люди и боги, но и обезьяны, при этом одна из них, Хануман, наделенная магической способностью увеличивать свой размер, входит в число главных героев повествования. В поэме достаточно широко используются чуждые эпосу сказочные мотивы, создающие особый колорит. Человеческими чувствами наделены деревья, горы, реки и озера. Ландшафт служит не только материалом для излюбленных эпических сравнений — он сопереживает героям, радуется или страдает вместе с ними.