Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России - [76]
1 …… 521 / 58,7
2 …… 163 / 18,4
3 …… 90 / 10,1
4 …… 54 / 6,1
5-7 …… 53 / 6,0
8-10 …… 7 / 0,8
Распределение по срокам пребывания в должности примерно одинаково для предводителей, избранных в первый раз до и после 1861 г. Приблизительно один из пяти губернских предводителей дворянства принадлежал к семье, среди членов которой один человек, а иногда и больше также занимал должность предводителя[120]. Только в Могилевской губернии в течение некоторого времени этот пост стал фактически собственностью одной семьи: И.О. Голынский, его брат и трое сыновей занимали должность предводителя в течение сорока восьми лет из шестидесятитрехлетнего периода, с 1781 по 1844 г. В считанных случаях семья поставляла предводителей для двух или более губерний[121]. Но это были исключения. В подавляющем большинстве случаев пост губернского предводителя не становился исключительным достоянием какой-либо одной семьи или группы семей, и нормой была регулярная сменяемость людей на этом посту, а не длительное пребывание в должности.
Аналогичного анализа длительности пребывания на посту уездных предводителей по всем губерниям Европейской России не существует, но если считать Московскую губернию типичной, мы получаем сходную картину продолжительности пребывания уездных предводителей в остальных губерниях (см. табл. 23). В Московских уездах чаще, чем на уровне губерний, случалось так, что должность предводителя переходила от отца к сыну. В двух уездах из тринадцати пост предводителя на долгое время стал достоянием одной семьи[122]. И если в Москве частота сменяемости уездных предводителей была почти такой же, как губернских предводителей в Европейской России, здесь несколько чаще случалось, что этот пост оказывался монополией определенных семей.
1 …… 189 / 61,2
2 …… 55 / 17,8
3 …… 28 / 9,1
4 …… 20 / 6,5
5-7 …… 10 / 3,2
8-10 …… 7 / 2,3
Чтобы получить типичный портрет дворянина, избиравшегося на пост губернского предводителя в конце XIX в., я проанализировал послужные (формулярные) списки 29 человек, занимавших пост губернского предводителя в двадцати шести губерниях Европейской России с января 1899 г. по декабрь 1904 г. >{432}В выборку вошли двадцать девять (57%) из группы в пятьдесят один человек, занимавших пост в тот период в тридцати семи губерниях, в которых проходили выборы предводителей. Большинство людей в этой группе были впервые избраны на пост предводителя в возрасте 45 лет или моложе (см. табл. 24).
31-35 …… 5 / 17,2
36-40 …… 4 / 13,8
41—45 …… 8 / 27,6
46-50 …… 7 / 24,1
51-55 …… 3 / 10,3
56-60 …… 1 / 3,4
61-65 …… 0 / 0,0
66-70 …… 1 / 3,4
Восемнадцать предводителей (62,1%) имели то или иное высшее образование, из них тринадцать в то или иное время побывали студентами университета[123]. Из одиннадцати предводителей со средним образованием семь являлись выпускниками пажеского или кадетского корпуса. Двадцать два предводителя (75,9%) прошли через государственную службу — тринадцать в составе гражданской бюрократии, один — армейской, а восемь служили и по гражданской и по военной части. Средняя выслуга лет у двадцати одного человека, служивших по гражданской части, составляла одиннадцать лет, а девять бывших военных прослужили в среднем только по пять лет. Все, кроме пятерых, имели опыт службы в качестве почетных мировых судей или смотрителей уездных училищ, либо, в ряде случаев, членов земского собрания, земской управы или городской думы. У двадцати был семилетний (в среднем) опыт службы в качестве уездных предводителей дворянства.
Все двадцать девять предводителей из нашей выборки были землевладельцами. Только в двух случаях нам неизвестна площадь их владений (см. табл. 25).
500-1000 …… 3 / 11,1
1001-5000 …… 10 / 37,0
5001-10 000 …… 6 / 22,2
10 001-20 000 …… 3 / 11,1
20 001-50 000 …… 3 / 11,1
50 001-80 000 …… 2 / 7,4
Большинство имели от 1000 до 10 000 десятин
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.