Миф о красном терроре - [149]

Антисоветчики! Монархисты! Хотите оценим кулака-бандита «по-царски»?!

Царь подписал основные документы международных совещаний по вопросам ведения войны. Ну там всякие Гааги и Женевы.

Так вот, в оных есть даже правила ведения партизансих и оппозиционных войн. Оценим кулака по Гааге! Её аж херр Хитлер соблюдал.

Партизан (инсургент) обязан:

— иметь на одежде или головном уборе отличительный знак,

— не прятать носимого оружия.

Не имеет права:

— вовлекать в боевые действия женщин и детей;

— использовать гражданские жилища для (!) отдыха и боевых действий;

— использовать церковные и молитвенные здания и здания школ для боевых действий и складирования оружия и т. д…

(Кстати, как бы нам не хотелось считать во всём правыми партизан Второй мировой, но они нарушали все до единого требования международных соглашений. Отсюда и зверства немцев, помешанных на идее порядка! Конечно, центральному руководству СССР была крайне выгодна вооружённая оппозиция в тылу врага, воюющая без правил. Белорусским партизанам никто не говорил про Гаагу… А потом сжигались деревни и сёла, и шли тотальные карательные расстрелы…)

А теперь вспомните все известные формы кулацких действий и оцените ответные меры.

Высылка кулацких семей — всего лишь законное интернирование по отношению к инсургентам-нарушителям Гаагского протокола! Но все «лишенцы», помогавшие бандитам, превратятся в «незаконно» репрессированных! (И так во всём.)

1930 г. В период интенсивного создания колхозов в СССР прошло 6117 вооружённых выступлений кулаков. В них приняли участие 1 755 300 чел.

В 1924 г. только в Центральной России кулаки совершили 339 тяжких преступлений, от зверских забиваний, которые приводили к инвалидности жертву, до садистских убийств и поджогов домов с семьями активистов. («Мелких» преступлений, от хулиганства до изнасилования жён и дочерей колхозников, десятки тысяч.) 1925 г. — 902; 1926 г. — 711; 1927 г. — 901… Это относится к тем кулакам, которые существуют как легальная социальная группа российской деревни. Они ходят по улицам, и их ещё никто не краснотеррорит.

Всё как в Чечне: днём кулак — это такой же мужик, а кто он ночью, так то один поп знает, поелику он-то и координирует местную банду. А то, что у конкретного Сидорова братья где-то в лесу шатаются, так то вроде как и не докажешь… Но по сравнению с Чечнёй всё хуже: тут-то врага рожей не отличишь. И главное, что они среди всех, по всей стране, как узаконенные потенциальные враги.

А вот когда началась коллективизация (о причинах чуть позже), эта публика показало своё мурло. Непосредственно в 1930 г. только до посевных работ, которые по всей стране хотели сорвать кулаки, было совершено только в Европейской России (ЦНЗ) свыше 6000 актов диверсий, саботажа и убийств сельских активистов.

Дзержинский прекратил царскую продразверстку

Чтобы понять скрытый народный мотив поддерживать махновцев да и, если честно, всех бандитов вообще, Дзержинский почти год изучал экономические и политические причины появления махновщины и положение украинской деревни в частности и русской деревни в общем. В результате Дзержинский пишет ряд докладов, из которых следует неизбежный вывод: на государственный «грабёж» в виде продразвёрстки, которая оставляла по сути только прожиточную пайку, le Mujik вынужден отвечать грабежом, так как у него нет позитивной перспективы нормального труда. Хочешь — сей, хочешь — куй, всё равно оставят… справку об изъятии излишков. Кроме того, умер товарный рынок, так как крестьянин мог торговать, по сути, только контрабандным товаром, точнее, своим же, но де-юре украденным. Или, что равносильно, не сданным государству своим же сельхозпродуктом. Само государство превращало le Mujik в экономического преступника, с каковой позиции пейзане легко переходили к чисто конкретному бандитизму.

Ленин прочёл, крякнул, хлопнул себя с досады по лысине и тут же объяснил, в чём кондзё вопроса горожанам-интеллигентам из СНК и ВЦИК, и царскую продразвёрстку заменили налогом.

Впоследствии начальник штаба махновской армии В. Белаш показал: «В июне 1921 года крестьянство поняло и приняло новую экономическую политику и в большинстве своём уже не поддерживало Махно, а стало на сторону Советской власти».

Кулаки. Ленин: «В 1921 году, после того как мы преодолели важнейший этап гражданской войны, и преодолели победоносно, мы наткнулись на большой, — я полагаю, на самый большой, — внутренний политический кризис Советской России. Этот внутренний кризис обнаружил недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих. Это было в первый и, надеюсь, в последний раз в истории Советской России, когда большие массы крестьянства не сознательно, а инстинктивно, по настроению были против нас… В конце 1920 года и в начале 1921-го по стране прокатились волны кулацких выступлений, в которых участвовали и многие крестьяне-середняки, поднялась “мелкобуржуазная анархическая стихия”. Участники движения выступали главным образом под флагом “безпартийности” и выдвинули требования: “Долой продразвёрстку!”, “Да здравствует свободная торговля!”, “Свобода для всех!”, “Советы без большевиков!” Но как известно из истории, мелкая буржуазия, колеблющаяся между пролетариатом и буржуазией, никогда самостоятельно не добивалась своих целей… Либо под руководством пролетариата, либо под руководством капиталистов — середины нет!.. Эта мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые, потому что мы имеем дело со страной, где пролетариат составляет меньшинство, мы имеем дело со страной, в которой разорение обнаружилось на крестьянской собственности, а кроме того мы имеем ещё такую вещь, как демобилизация Армии, давшая повстанческий элемент в невероятном количестве… Особую предательскую роль в это время играли активизировавшиеся остатки эсеров и меньшевиков. Их агитация, приноровленная к настроениям недовольных крестьян и голодных рабочих, являлась одной из причин волнений… Когда мы говорим об этих шептунах, эсерах и меньшевиках, то мы говорим о другом классе, говорим о тех, которые идут за буржуазией, о тех, которые пользуются всяким тяжёлым положением, выпускают листовки и говорят: “Смотрите, у вас отбирают триста пудов излишков, отдайте всё, а получите только разноцветные бумажки”. Что, мы не знаем этих шептунов? Из которого они класса? Это те же помещики, как бы они себя не называли — эсерами, сторонниками свободы, народовластия, учредиловки»…