Миф о красном терроре - [139]
Справка: в 1992–1994 гг. из вооружённых сил РФ уволено по политическим мотивом 1018 генералов, 115 900 старших офицеров, 19 900 младших офицеров, в армии СНГубыло 42 700 офицеров.
В идеальном варианте требуется просто создать группу энтузиастов и начать по-новой выяснять достоверность нашего представления о том предвоенном периоде.
Сколько же было врагов СССР внутри страны?
Для начала напомню о тех «данных», которые приводил как реальные мифотворец Роберт Конквист.
Смерть от голода:
1961 г. — Конквист на период начала 1930-х гг. «вешает» 6 млн; 1969 г. — по его данным в период 1932–1933 гг. умерли от голода 5–6 млн; 1983 г. — голод расширяется до 1937 г., а число жертв достигает уже 14 млн.
ГУЛАГ: в 1937 г., накануне чисток в армии, госаппарате и партии в лагерях содержались 5 млн заключенных. После чисток к этому добавились 7 млн. И это только политзэка, а так как, по Конквисту, количество уголовных зека превосходило политзека, то вообще в лагерях сидело 25–30 млн чел.
Убитые и умершие: в 1937–1939 гг. убиты 1 млн политзека, 2 млн умерли от голода. Но окончательный итог 1937–1939 гг. составил 9 млн убитых, из которых 3 млн умерли в тюрьме.
За 1937–1953 гг. большевики убили свыше 12 млн чел.
Солженицын: с начала коллективизации до смерти Сталина в 1953 г. коммунисты уничтожили 66 млн чел. Солженицын, конечно, обвиняет советское правительство в результатах Второй мировой войны, при этом главное, естественно, то, что перед войной, в 1937–1939 гг., были уничтожены лучшие офицерские кадры. На войну он «вешает» 44 млн убитых.
1953 г. — только в трудовых лагерях было 25 млн заключённых.
И вот эта бездоказательная шелуха определила наше сознание.
А в 1991 г. в антисоветском и антикоммунистическом издании «История СССР» (№ 5) было сказано, что «за контрреволюционные преступления с 1921 года по февраль 1954 года было осуждено 3 770 880 человек».
Это нормальная версия капиталистическо-фашистского правительства РФ!
При этом учтите, что сюда демократы записали даже бандитов, если по делу было выяснено, что в банде состоял какой-нибудь поп или бывший офицер. И при этом уже никто не хамит и не говорит, что они все были расстреляны!
Но в обычной жизни ничего не изменилось! В СМИ фигурируют десятки миллионов только трупов и сотни миллионов сидящих. Но пипл-то хавает!!!
Глава 24. Голод на Украине в 1933 году
Вот перед вами классический пример, казалось бы, немыслимого явления. Всеобщее и даже всемирное убеждение в том, что некое событие было в реальной действительности, и никто… чуть было не сказал «не спорит с его существованием», так как об этом и речи нет. Споры идут по поводу причин оного. И правые, и левые убеждены в том, что на Украине в 1933 г. был голод.
Даже Мухин не усомнился и спокойно находит своё объяснение этому, судя по всему, для него объективно существовавшему событию. Ну а про правых и говорить нечего…
А что, был что ли? Ну хоть как красный террор? Хуже, голода на Украине вообще не было!!!
А откуда мы вообще что-то знаем о прошлом? А в данном случае о том, что должно бы быть всем известно. Покопайтесь в своей памяти, и вы вдруг с удивлением увидите в первооснове этого стойкого убеждения пустоту. Мы ведь живем в России, и Украина — не в Латинской Америке, неужели не могло остаться никого из конкретных носителей памяти об этом? С какого времени мы начинаем помнить себя в единой линии развития? С 6 лет? С 1-го класса?
Где-то в 4–5 классе (1961–1962 гг.) я сформировался фактически как западник и начинающий диссидент и антисоветчик. Так уж получилось, что я всегда общался с внутренними оппозиционерами. Это не были ангажированные лица первого эшелона (вроде Синявского-Даниэля), оппозицию которых заранее готовили к мировой известности. Это были люди, которые естественно отрицали совдеп (позже совок).
Вот лично я ничего не помню о том, чтобы мне кто-нибудь говорил о голоде на Украине в 1933-м. С кем я только не общался — и ничего. Я имею в виду хоть какое-то упоминание об этом в личном плане, типа: «Мой отец был в блокадном Питере и жил…» До 4 класса, то есть до 11 лет, я жил в бараке на самой известной улице СССР — Самокатной, где сейчас находится вино-водочный завод «Кристалл», а тогда 1-й МЛВЗ, который выпускал разную ханку с великой эмблемой — быком в боевой позе. Это был как бы маленький квартал из 4 бараков. Это был интернационал «по-над Яузой» — татары, евреи, белорусы, хохлы, лезгины и даже «русские поляки»…
Кроме всем известных стукачей, все были фронда. От хануриков до артистки кордебалета в Театре оперетты. Работяги, шоферня и инженеры (два барака были авиапромовские) крыли, особливо по пьянке, всё и вся. Мат для меня был вторым языком. Так вот, я не помню ни одной истории про голод на Украине. Родился я в 1950-м, так что в первый класс пошёл в период махровой «оттепели». Справа жила сестра того самого Ксенофонтова, с ней вместе жила подруга по политзоне. Эти дамы-филологи с богемным обаянием многоукладным матом крыли, что хотели. Слева — семья хохла Коваля, который, на свою голову, выиграл в лотерею машину, продал её за три цены какому-то Гоги и умер от безпробудной пьянки с другом, бывшим фронтовиком и также хохлом… Уж эти ребята говорили, что хотели, но я не помню ни одной истории про голод.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.