Между строк - [84]

— Не стану. Но это касается только нас.

— Это я к тому, что ты могла бы что-нибудь сочинить о поездке в Белгород.

— Это не ко мне. Я не Андерсен, чтобы сказки писать. Да и неприятности мне не нужны. И так забот хватает.

— Честная журналистка? Можно подумать… — Алина ухмыльнулась.

К чему она затеяла этот разговор, ни я, ни Димка не поняли. Ясно было одно: в дальнейшем надо быть аккуратнее, чтобы не попасться под горячую руку или, того хуже, под «репрессию». Я думала, как в этой ситуации пропихнуть «джинсовый» материал. То, что Алина будет пристально следить за деятельностью нашего отдела и особенно за моей — сомнений не вызывало. Но и деньги к Новому году не помешали бы. Вечный вопрос: что делать?

Вечером позвонил Морозов:

— Что нового?

— Звонил Андреев. Зовет тебя снова в свой проект.

— А почему об этом он говорит с тобой?

— Видишь ли, он заранее знает, что у вас разговора не получится, а я ненавязчиво за ужином смогу тебя уболтать.

— И откуда же у него сведения о наших отношениях?

— Из прессы, дорогой.

— Видишь, как все повернулось. Раньше надо было думать. Теперь разгребай все это.

— Повторяю еще раз, четко и внятно: я к этой публикации никакого отношения не имею. Более того, ее заказал Андреев.

— Зачем?!

— Чтобы ты занервничал, отвлекся от своего фильма на эту лабуду.

— Но ведь писала твоя подруга.

— Бывшая подруга. Не думаю, что нам теперь удастся сохранить прежние отношения. Более того, Андреев сказал, что в случае отказа он не даст тебе снимать кино.

— Вот поганец! А откуда он узнал, что я снимаю кино?

— Я об этом говорила только Гансу.

— Понятно. А что с Антоновым? Ведь из-за него я остался не у дел.

— Он в Штатах, по словам Андреева, надолго.

— А что же Игорь так суетится?

— Очевидно, надо запускаться, время идет. А Антонов вильнул хвостом, и делай что хочешь. А Михалыч церемониться не станет, ты знаешь.

— И что ты предлагаешь?

— Прищучим Андреева.

— Как?

— Его же методом.

— Заказной текст в прессе?

— Надо будет доступно объяснить, что они с Михалычем не святые. Иногда случается, что в номер ставить нечего. Пусть они теперь нервничают.

— Не связывайся с Михалычем. В лучшем случае будешь опровержение писать.

— Может, еще и не придется ничего писать. Главное — намекнуть, что тебе кое-что известно.

— Как знаешь. Кстати, у прессы есть еще один повод порезвиться. В конце недели вручение премии. Приглашение на два лица.

— Пойдем вместе?

— Конечно. Теперь-то чего?

— Теперь, наверное, будут смаковать развитие отношений и наряды.

— Разве вас, журналюг, поймешь.

— И не пытайся. Ты Гансу по поводу своего проекта звонил?

— Завтра собирался. Он как раз приезжает.

— Хорошо, созвонимся.

— Целую, пока.

— Пока.

Как же я устала от этих нудных, утомительных разговоров с редакторами, бестолковыми заказчиками! Вроде бы все так просто и понятно, дальше некуда. Но почему-то люди предпочитают усложнять жизнь и себе, и, что самое неприятное, — окружающим. Как иногда хотелось бросить все! Но потом я понимала, что больше ничем я заниматься не хочу. А главное — не могу. Да и не умею.

В один из таких дней, рискуя остаться «без крыши», я поехала к Толику и Анюте, моим давним «кровельщикам». Другого варианта вернуться к нормальному существованию в нашей несуразной действительности у меня просто не было.

— Ырка! Проходи. У нас тут небольшая туса. Это Вовка, это Маша, — представила гостей Анюта, — а это — та самая Ырка-журналюга, чьи записные книжки мы вам иногда цитируем, — щебетала она. Я как-то сразу ощутила свою значимость, стала на сантиметр выше. Меня цитируют! Живой классик, блин!..

— Не люблю я журналистов. Вечно суют свой нос, куда их не просят, — отозвался Вовка.

— А куда надо?

Он пробурчал что-то невнятное. Но больше меня не цеплял.

— Что у тебя нового? — поинтересовался Толик.

— На днях приехала из командировки. Шефиня отправила в ссылку. Приехала — получила по шапке. На этой почве была устроена масштабная «строительная компания».

— Дачу строишь?

— Если бы я строила дачу, всем бы жилось гораздо проще. Подчиненных и редакторов других изданий, с которыми сотрудничаю. В колонну по двое.

— Глядя на тебя, не скажешь.

— Многие «ведутся». Но внешность часто бывает обманчива.

— Ты мне народ не пугай, — вступилась Анюта.

— Не собираюсь ни разу.

— Ладно, давайте по пиву, — прервал ее Толик, — все перемелется, не переживай. Они еще пожалеют, что с тобой связались.

Три часа пролетели незаметно. Я хотела уехать пораньше, но еще ни разу у меня не получалось приехать от них до полуночи. Иногда «зависали» так, что приходилось оставаться у них, бессовестно пользуясь гостеприимством. В этот раз я тоже осталась.

Утро наполнило комнату слишком ярким светом. Я пыталась сориентироваться во времени и пространстве. Потянулась за часами. Рядом с ними я увидела крокодила. Синего. С желтыми пузом и пятками. Вот где кошмар и ужас!

— Ребята, там крокодил, — сказала я вместо приветствия, зайдя на кухню.

— Зеленый?

— Желто-синий.

Вся компания дружно отправилась смотреть на невиданную рептилию, по пути отпуская шутки типа: «Это не мой, это алкашей с пятого этажа». Крокодилом невиданной окраски оказалась мягкая игрушка, упавшая с полки. История до сих пор гуляет в нашей компании как анекдот.