Между Средиземноморьем и варварским пограничьем - [25]

. Пристрастное прочтение текста жития привело Ф. Принца к выводу, будто королевская власть оказывала значительную поддержку распространению монашеского образа жизни в соответствии со смешанным уставом Бенедикта-Колумбана[37]. В частности, ученый считал, что раз Колумбан появился при дворе короля Сигиберта, то и его монашеская община находилась при курии. Принц истолковывал данный фрагмент текста как доказательство заинтересованности короля Австразии и его свиты в утверждении монастырей, организованных в соответствии с ирландским уставом, и в итоге заключил — их распространение получило одобрение со стороны этого и других меровингских правителей^{184}. Однако подобные толкования кардинальным образом меняют картину развития Франкского королевства при Меровингах и не дают возможности понять, почему же она в какой-то момент уступила место другой династии — Каролингской.

При тщательном анализе «Житие Колумбана» и другие агиографические памятники, повествующие о распространении ирландского варианта монашества, свидетельствуют о главном — представление о том, что приход Колумбана и его учеников привел к перераспределению баланса сил между правителями, светской знатью, епископами и аббатами является, во многом, результатом пристрастного прочтения данных сочинений Ф. Принцем. Ведь на самом деле его автор весьма уклончиво высказался об организации монашеской общины Колумбана, иными словами — была ли она монастырем в истинном смысле этого слова, и где именно жил прославленный ирландский монах? Ведь словосочетание “ibi residens vir egregius” может относиться не только к королевскому двору. В конце фразы автор жития подчеркивает, что к Колумбану стекался «народ», употребляя термин “plebs”, а не “proceres” или сходные лексемы. Это слово не позволяет истолковывать фразу как доказательство крепкого союза между королевской властью, аристократией и ирландскими монахами. Сообщения жития Колумбана нужно рассматривать в качестве распространенного в раннесредневековых агиографических памятниках топоса, к которому их авторы прибегали, дабы показать популярность святого, коего они описывали. И в данном случае, видимо, составитель «Жития Колумбана» стремился подчеркнуть: новые монашеские общины вынуждены были опираться на поддержку как королей, так и франкского населения в целом (хотя, вероятно, под понятием “plebs” все же подразумевались мелкие местные землевладельцы, а вовсе не простые крестьяне). Поэтому следует признать, что для автора жития поддержка короля и аристократии была не единственным фактором развития монашества.

На основании исследования «Жития Колумбана» можно выдвинуть гипотезу, которую еще только предстоит доказать с опорой на тексты других агиографических произведений. В труде Н.Ф. Ускова показано, что монастыри стали развиваться во Франкском королевстве по ряду внутренних причин, а не в силу внешнего влияния^{185}. Несмотря на попытки монахов из круга Колумбана представить дело таким образом, что к началу VII в. монастыри стали неотъемлемым элементом структуры власти, ситуация выглядела несколько иначе. Жития святых и епископов — учеников Колумбана — описывали, как монастыри стали чем-то вроде центров притяжения разных слоев населения, но при молчаливом согласии со стороны правителей различного ранга. В этих сочинениях авторские стратегии создавали такой образ власти, в рамках которого короли не препятствовали распространению монашеских общин, возникавших в результате инициатив правителей и представителей знатных семей. В подобном взгляде на утверждение монашества можно увидеть те идеи, касающиеся взаимоотношений власти и церкви, которые хотели создать авторы житий. Агиографические памятники, написанные учениками Колумбана, стремились подчеркнуть масштаб преобразований, инициированных им в области иноческой жизни и в обществе в целом. Впрочем, как мы знаем из исследований других источников, предпринятых разными учеными, на самом деле их влияние на организацию и практику власти было незначительным. Хотя монахи из общин, учрежденных по уставу Колумбана, работали на полях, не покладая рук, в период распространения монашества (т.е. в первой половине VII в.) монастыри еще не сложились как центры политической и экономической власти, как это произошло в более поздний, каролингский период. В большинстве случаев перед нами — небольшие общины монахов, статус которых еще только предстоит выяснить на основании дальнейшего исследования. В соответствии с житиями, составленными в начале VII в., равно как и в предыдущий период, описанный Григорием Турским, суть практики власти состояла в поддержании равновесии сил между королевской властью, аристократией и епископами (часть из них — выходцы знатных семей). Монастыри стали центрами взаимодействия между различными группами обладавших властью людей, и в этот момент они не дали королям преимущества в области использования ресурсов, которые предоставляли организованные и сплоченные монашеские общины Каролингам. Жития Колумбана и его соратников стремились подчеркнуть, что появление их монастырей стало фактором, кардинально изменившим потестарный ландшафт в королевстве франков, однако данная картина, увы, — скорее желаемое, чем действительное.